По следу единорога

Выйдя в коридор, старик прикрыл за собой дверь. Мэллори подошел к окну и пару минут вглядывался сквозь грязное стекло. В конце концов он оторвал со стены чешуйку оглупляющейся краски, поразмыслил над тем, как может такая пустая комнатенка выглядеть столь тесной, и вернулся за стол. Снова откупорив бутылку, он отпил глоток за светлую память очаровательной Вельмы, которой не было на свете. Потом еще четыре – в честь четырех противоестественных половых актов, предложить которые Дорин ему так и недостало отваги (и каковые она как пить дать сейчас с радостью выделывает с Фаллико в эту самую секунду), еще один – за последний выигранный заезд Пролета (разумеется, если он в самом деле выиграл хоть один заезд в туманном, отдаленном прошлом; вполне может быть, что он восемнадцать раз отставал на самый волосок) и еще – за год, наконец-то дотащившийся до завершения.

Он уж хотел было помянуть горькой чашей утраченные тапочки, когда вдруг узрел стоящего перед столом зеленого человечка и с восхищением объявил:

– Ты просто прелесть! А где же розовые слоны?

– Джон Джастин Мэллори?

– Прежде ваш брат не разговаривал, – пожаловался Мэллори. – Обычно вы сидите вокруг, распевая «Санта Лючия». – Он с прищуром огляделся. – А где остальные?

– Пьяны, – с отвращением бросил эльф. – Так дело не пойдет, Джон Джастин. Совсем не пойдет.

– Остальные пьяны?

– Нет. Вы пьяны.

– Разумеется. Потому-то я и вижу зеленых человечков.

– Я не человек. Я эльф.

– Как заблагорассудится, – пожал плечами Мэллори. – По крайней мере ты маленький и зеленый. – Он снова оглядел комнату. – А где слоны?

– Какие еще слоны? – не понял эльф. – – Мои слоны, – сказал Мэллори, словно втолковывал очевидный факт туповатому ребенку. – Кто ты и что тут делаешь?

– Мюргенштюрм.

– Мюргенштюрм? – переспросил Мэллори, нахмурившись. – По-моему, он этажом выше.

– Нет. Это я Мюргенштюрм.

– Присаживайся, Мюргенштюрм. Можешь сделать глоточек перед тем, как пропадешь. – Мэллори прикинул, сколько осталось виски. – Крохотный глоточек.

– Я здесь не ради выпивки, – отрезал Мюргенштюрм.

– Благодарение небесам за маленькие одолжения, – пробормотал Мэллори, поднося бутылку к губам и осушая ее. – Лады, – он швырнул пустую бутылку в корзину для бумаг, – я закончил. А теперь можешь петь свою песню, плясать свой танец или сделать, что ты сам собирался, и уступи место слонам.

Мюргенштюрм состроил недовольную гримасу.

– Надо протрезвить вас, и побыстрее.

– Если ты это сделаешь, то исчезнешь, – возразил Мэллори, осовело уставившись на него.

– И почему это должно было свалиться на меня в канун Нового года? – проворчал эльф.

– Наверное, потому, что вчера было тридцатое декабря, – рассудительно заметил Мэллори.

– И почему пьяница?

– Эй, попридержи коней! – воскликнул Мэллори. – Может, я и пьян, но я не пьяница!

– Без разницы. Вы нужны мне сейчас, а работать вы не в состоянии.

– А я-то думал, что это ты нужен мне, – проронил озадаченный Мэллори, сосредоточенно нахмурившись.

– Быть может, зоологии профессор… – пробормотал Мюргенштюрм под нос.

– Смахивает на первую строчку лимерика. Эльф испустил вздох смирения.

– Времени нет. Или вы, иль никто.

– А это напоминает скверную песню про любовь. Подойдя к столу, Мюргенштюрм ущипнул Мэллори за ногу.

– Ой! Какого черта?!

– Чтобы доказать, что я здесь на самом деле, Джон Джастин. Вы мне нужны.

Мэллори воззрился на него испепеляющим взором, потирая ногу.

– Где это слыхано о столь наглых и спесивых галлюцинациях?!

– У меня есть для вас работа, Джон Джастин, – заявил эльф.

– Найди кого другого. Я оплакиваю свою утраченную юность и прочие элементы моего прошлого, как реальные, так и воображаемые.

– Это не сон, не шутка и не белая горячка, – с пылом произнес эльф. – Я крайне остро нуждаюсь в помощи профессионального сыщика.

Пошарив в ящике стола, Мэллори выудил потрепанный том «Желтых страниц» и швырнул его на стол.

– А в городе семь, а то и восемь сотен детективов. Пошелести страницами.

– Все остальные или уже заняты, или празднуют, – заявил Мюргенштюрм.

– Ты хочешь сказать, что я единственный распроклятый детектив во всем Нью-Йорке, торчащий в своей конторе? – с недоверием спросил Мэллори.

– Так ведь нынче Новый год.

Мэллори долгое мгновение не сводил глаз с эльфа.

– Как я могу заключить, ты избрал меня отнюдь не с ходу?

– Я начал с А, – признался Мюргенштюрм.

– И добрался аж до «Мэллори и Фаллико»? Должно быть, ты занимался розысками с самого октября.

– Я весьма проворен, когда приспичит.

– Вот и уносил бы по-быстрому свою зеленую задницу, – проговорил Мэллори, – а то заставляешь меня шевелить мозгами.

– Джон Джастин, пожалуйста, поверьте – я бы к вам ни ногой, если бы речь не шла о жизни и смерти.

– Чьей?

– Моей, – несчастным голосом сообщил эльф.

– Твоей? Эльф кивнул.

– Кто-то хочет тебя убить?

– Дело обстоит несколько сложнее.

– Как ни странно, простых дел просто не бывает, – сухо отозвался Мэллори. – Дьявол! Я начинаю трезветь, а ведь это была моя последняя бутылка!

– Так вы мне поможете? – не унимался эльф.

– Не пори чепухи. Еще полминуты, и ты исчезнешь.