По следу кровавого доктора

Немцы не выдерживали напора, выбрасывали белые флаги, выходили с поднятыми руками — окровавленные, оглушенные, чумазые, как трубочисты. На отдельных участках они оказывали яростное сопротивление. Их приходилось уничтожать, теряя людей и время. Саперы проникали в подземные шахты, вентиляционные ходы, устанавливали заряды.

К концу дня 39-я армия на несколько километров вклинилась в оборону противника, перерезала железную дорогу Кенигсберг — Пиллау. 11-я гвардейская, 43-я и 50-я армии тоже прорвали оборонительное кольцо, вынудили немцев отступить. Пали аэропорт Девау, крупный артиллерийский завод Остверне. Разрозненные части вермахта пытались пробить окружение, отступить на запад, но натыкались на заслоны бойцов 43-й армии и откатывались назад.

Наутро наступление продолжалось. Войска осадили второе кольцо обороны, змеящееся по городским окраинам. Немцы сопротивлялись с упорством обреченных. На предложение сдаться они отвечали отказом, продолжали драться.

Артиллерийские батареи, выдвинутые на прямую наводку, накрыли плотным огнем городские окраины. Рушились кирпичные здания, снаряды перепахивали оборонительные линии. Превосходство в огневой мощи было однозначно на стороне наступающих.

Шли вперед мобильные штурмовые отряды. В каждом из них имелось по нескольку стрелковых рот, артиллерийских орудий, танков, минометов. Танки и САУ устремлялись вперед по окраинным улочкам. За ними шла пехота, прижимаясь к фасадам зданий.

В городе наступление замедлилось. Но советские войска продвигались, брали приступом каждый дом, отвоевывали одну улицу за другой. Немцы сидели чуть не в каждом здании. С крыш и верхних этажей вели огонь фаустники.

Но войска шли вперед. Подходили подкрепления, с ходу вступали в бой. Бойцы моторизованных инженерных и понтонных бригад под огнем противника возводили переправы через Прегель.

К исходу второго дня были отбиты порт и городской железнодорожный узел. Гарнизон Кенигсберга оказался полностью отрезан от земландской группировки. Все отчаянные попытки немцев прорваться оказались неудачными.

Третье кольцо обороны ощетинилось огнем. В центре города находились старинные замки, мощные бастионы, равелины, откуда велся непрерывный артиллерийский огонь.

Все городские подвалы и бомбоубежища наводнили мирные жители. Потери гражданского населения были ужасны. Руины и городские улицы были завалены трупами.

Советская авиация наносила непрерывные удары по оборонительной линии. Большинство старинных зданий было разрушено. Впрочем, это делали не только наши самолеты. Союзники еще с зимы старательно бомбили Кенигсберг, при этом не видели особых различий между жилыми домами и военными объектами, превратили в развалины половину города.

Гражданское население оказалось в ловушке. Немецкое командование уверяло, что в город русские не войдут, и многие велись на эту пропаганду. В аду оказались заперты несколько сотен тысяч человек. Бомбоубежищ не хватало, семьи с баулами и чемоданами пытались бежать из города. Хорошо, если они нарывались на советских солдат, а не на бездушных эсэсовцев.

Центр старинного прусского города превратился в пылающий котел. Взрывались бомбы, снаряды, летели булыжники из мостовых. Старинные парки, дворцовые ансамбли превращались в жалкое зрелище.

Над островом Кнайпхоф — историческим центром города — висела плотная дымовая завеса. Практически все здания там были разрушены, в том числе знаменитый университет Альбертина.

Из дыма проступал величавый шпиль кафедрального собора. Церковь, как ни странно, устояла, хотя внутри выгорела полностью.

Оборона третьего кольца дрожала, трещала по швам. Штурмовые группы просачивались на центральные улицы. Немцы бросались в контратаки и тут же гибли под пулеметным огнем.

Самые большие потери несли необученные части фольксштурма, набранные из пенсионеров и заводских рабочих. Они не успевали вступить в бой, как теряли до 80 процентов личного состава. Остальные разбегались или сдавались на милость победителей.

Утром 9 апреля советские войска осадили цитадель с помпезной башней Дона, последним оплотом немецкой обороны. «Студебеккеры» подтаскивали к ней орудия крупного калибра. Шквал огня потряс крепость. Рушились старинные бастионы. Потом Красная армия ринулась на приступ. Немцы выбрасывали белые флаги, другие бежали в многочисленные катакомбы под городом, третьи продолжали сопротивляться, надеясь непонятно на что.

В этот же день по приказу генерала Отто фон Ляша гарнизон Кенигсберга капитулировал. Последние защитники города выходили из подвалов, неохотно поднимали руки.

Оперативная группа третьего отдела контрразведки СМЕРШ въехала в город в пятом часу пополудни. Улицы Кенигсберга представляли собой унылое зрелище. Гарь и цементная пыль забивали нос.

Под присмотром автоматчиков трудились пленные. Одни стаскивали мертвецов в кучи, другие забрасывали их в машины. Серые лица, пустые глаза. Они были полностью выжаты, деморализованы, едва волочили ноги, работали автоматически. Брали трупы за конечности, куда-то тащили, при этом отворачивались, чтобы не смотреть в мертвые глаза.