По следу тигра

— Поняла. А у тебя плечо болит, я заметила. Это… сегодня? Вернее, вчера?

Максим легонько щелкнул ее по носу, и Вика зажмурилась.

— Много вопросов задаешь. Все, я позвоню.

Девушка что-то сказала на прощание, но Максим уже не слышал. Он сбежал по ступенькам вниз, толкнул дверь подъезда и вылетел на мороз. Вдохнул глубоко холодный воздух. Надо же, а помойкой здесь совсем не пахнет. Зато воды горячей и отопления нет. Получается, что одно из двух — либо воздух свежий, либо комфорт и тепло в домах. Все и сразу бывает только в волшебных сказках, а не в ужастиках, и прекрасной декорацией к одному из них сейчас может послужить город. И эту валькирию с «Викингом» выпустить, чтобы от зомби и мутантов отстреливалась. А вообще девушка замечательная. От слова «замечать».

В местном эфире после происшествия на заводе шум поднялся феерический. Словно и новостей других не было, все каналы дружно, хором кричали об одном, пересказывали на все лады леденящие кровь подробности. И три накрытых черным полиэтиленом трупа в развалинах показали, и разгром в приемной со следами крови на радиаторе отопления. Свидетели откуда-то взялись и расписывали взахлеб все, что якобы видели. И несли чушь в полном соответствии с выражением «врет, как очевидец». Налетчик, по словам одного, был в зеленой куртке и джинсах, по словам другого — в синем пуховике и камуфляжной расцветки штанах. Третий, вернее, третья — важная тетенька с начесом на голове и мелкими кривыми желтыми зубками — видела вообще двоих. Один ждал на улице, второй расправился с несчастным Букиным в его кабинете. О судьбе припадочного генерального директора история почему-то умалчивала, показали только «Скорую», выезжавшую через проходную завода, и все. Начальник местного ГУВД давал на фоне пустого букинского кабинета торжественное обещание найти и покарать убийцу. Или убийц, пока он точно не знает. Но когда узнает, то соберет по этому поводу пресс-конференцию и обо всем расскажет уважаемым господам журналистам. А те, в свою очередь, взволнованным гражданам. Дальше пошли другие сюжеты — стандартная чушь о коммунальных проблемах, об успехах трудовых коллективов и прочее. Закончились выпуски традиционно — сообщениями о пропавших собаках, кошках и людях. К двум или трем потеряшкам, лица которых Максим уже успел запомнить, прибавился еще один — предпенсионного возраста мужичок с короткой щетиной волос на голове и скошенными к правой скуле мутными глазками. На первый взгляд — вылитый бомж, но бомжей не ищут, их родственники не тратятся на объявления по ТВ. Значит, этот человек кому-то дорог в любом виде, и близкие люди еще надеются увидеть его живым. Уж сколько раз твердили миру и его обитателям — сообщайте кому-нибудь о своих передвижениях и планах, но для людей особой категории это бесполезно. Как можно найти человека, который шел в булочную, встретил старого знакомого, чтобы с ним выпить по пиву, отключил сотовый, выпил «немного больше», поехал с ним на электричке в деревню к его родственникам. Там, выпив самогона, остался ночевать, поругался с хозяином, получил ножом между ребрами и в результате лежит закопанный в заброшенной силосной яме, а о его присутствии никто, кроме убийцы, уже не помнит по причине сильного алкогольного опьянения. Причем тот старый знакомый был в городе проездом, и давно в другом конце страны, и думать забыл, кого он там куда привез. Вот и получается, что реально необъяснимых потеряшек единицы — а таких «нелогичных» много. Но это ладно, это черт с ним. Плохо, что в новостях об Артемьеве тоже традиционно, как о покойнике, не сказано ничего. А это уже начинает напрягать.