По следу зверя

— Двадцать? Ось це добра сила! — Полицай одобряюще цокнул языком. — Добра! — Несколько секунд он смотрел на Грушина-Власенко, решаясь, довериться ему или нет. Наконец, достав карту местности, ткнул в нее пальцем: — Ось на цьому хутори и побачимося.

— Далековато будет, — нарочито недовольно проворчал Грушин, запоминая место, и, желая выиграть как можно больше времени, добавил: — Раньше, чем к утру, не поспеем.

— А мы що, поспишаемо чи що?! Гуртуйтесь, покиль мои хлопци трохи видпочинуть.

Пожелав украинским «братам» хорошо отдохнуть, разведчики скрылись в лесу.

Пройдя с километр, Олег остановился:

— Надо срочно выйти на связь с нашими!

— Далеко от своих ушли, не получится, — сокрушенно покачал головой Черенков.

— Я пойду, — вызвался Сверчок. — Дойду до какого-нибудь села и свяжусь по телефону.

— Куда тебе с такой ногой? — Вынув из кармана такую же немецкую карту, какая была у Скоробогатько, Грушин отыскал на ней ближайший населенный пункт. — Пойдешь в это село, — повернулся он к Черенкову. — Оттуда до хутора, где нас будут ожидать полицаи, километров десять. Обратишься в местную администрацию. Сообщишь об украинских бегунках и скажешь, чтобы связались с армейцами или местным отделением госбезопасности. Времени у нас только до утра. Надо поторопиться. Мы встретим вас с южной стороны хутора.

Закинув автомат за плечо, Лопата поправил на голове картуз.

— А как же приказ капитана не вступать в бой? — напомнил он. Было видно, как ему не хочется оставлять их одних.

— А мы ему не скажем, — улыбнулся Олег, пряча карту в карман. — Ты пойми — это каратели! Кто знает, сколько мирных жителей они еще погубят. Можем мы это допустить?

— Не можем, — согласился с ним Сверчок.

Ефрейтор скептически покачал головой:

— А если в селе нет администрации и телефонной связи? Советская власть еще не везде восстановилась. Люди только возвращаются на места.

— В таком случае найдешь кого-то из бывших партизан. Они подскажут, что делать. Если вернешься без подмоги — просто уйдем тихо и все…

Выйдя на проселочную дорогу, ефрейтор Черенков направился на юг. Скоро показалась окраина деревни. Убегая, фашисты спалили ее, не оставив целым ни одного двора. Лишь обугленные печные трубы тянулись к небу могильными стелами. Заметив у одного из пепелищ человека, Павел повернул в его сторону, держа на всякий случай палец на курке.

Увидев вооруженного незнакомца, мужчина, достававший из пепла закопченные кирпичи и складывавший их в столбики, подобрал с земли немецкий пистолет-пулемет и с настороженностью стал следить за приближающимся.

— Бог в помощь! — подойдя ближе, поздоровался Черенков с легкой улыбкой на устах.

— Был бы — давно пришел на помощь, — буркнул сухопарый мужчина, глядя на него исподлобья. Как и многие высокие люди, он был немного сутуловат.

— Понимаю, — с сочувствием произнес Лопата, снимая с головы картуз и пройдясь ладонью по взмокшим от быстрой ходьбы рыжим волосам. — Как бы мне вашего главу повидать?

— Главу чего?

Павел недоуменно пожал плечами:

— Села или деревни, что тут у вас?

— Нет тут администрации. Да и села больше нет, — ответил мужчина, рукавом куртки убирая с лица налипшую сажу.

Черенков снова огляделся по сторонам, окинул взором широкие, поросшие молодым подлеском равнины, на которых некогда колосились хлеба, на чернеющие от пожарищ подворья. Горе людское бывает разным. Иногда оно быстро забывается. Горе жителей этого села было жестоким, горьким, из тех, что навсегда оседает в душе золой.

— Я гляжу, вы вернулись на родную землю? Решили заново отстроиться? Значит, будет и село, и администрация при нем. Все будет. Иначе зачем мы согнали фашистов с нашей земли?

Он повернулся, собираясь уйти.

— А на кой тебе голова? — все еще подозрительно щурясь, остановил его селянин. — Может, я сгожусь?

— Может, и сгодишься.

— И что нужно?..

Несколько минут спустя Мирон Карпов, — так он представился, — все годы оккупации воевавший в одном из местных партизанских отрядов, кликнул подростка лет четырнадцати. При появлении незнакомца тот все это время умело скрывался неподалеку в овражке.

— Егорка, сынок, скачи к дядьке Панасу, — велел отец. — Пусть немедля идет сюда со своими мужиками, понял?

Молча кивнув, паренек исчез в ближайшем лесочке, где деревья, обдуваемые ветром, оголялись, роняя листву. Несколькими минутами позже он вновь появился верхом на старой буланой лошадке без седла.

Провожая взглядом поскакавшего к лесу паренька, к спине которого был подвешен немецкий карабин, Павел Черенков с восторгом заметил Мирону:

— Как ловко он спрятался от меня! Я даже не заметил!

— Не прятался! На мушке тебя держал, — ответил не без гордости за сына Карпов.

Заметно прихрамывая, мужчина спустился в сохранившийся рядом со сгоревшим домом глубокий погреб. Несколько минут спустя появившись вновь, он положил на землю немецкий ручной пулемет и две коробки с полными лентами.

— Ого! — удивился Лопата, беря в руки смазанное маслом оружие. — Скорострел Бергмана? Откуда?