По собственному желанию

Хотя Климашин и говорил ему, что не надеется на удачу в этом сезоне, но в глубине души Георгий был уверен, что касситерит найдет именно он, и в это же лето. Уверенность безрассудная, легкомысленная — умом он понимал это, — но она была. И когда вышли в маршрут, он постоянно подгонял людей — скорее, скорее, время не ждет…

К середине сентября они выполнили намеченный план — и ничего не нашли. Оставался еще один маршрут, необязательный, они наметили его вдвоем с Климашиным. Точнее, предложил его Георгий, а Климашин, подумав, без большой охоты согласился:

— Ну что ж, если останется время… И продукты, конечно. Но не зарывайтесь, прошу вас. Места глухие. Всякое, знаете ли, в нашей работе бывает… Да и вообще будьте поаккуратнее, по возможности поддерживайте постоянную радиосвязь…

За все лето у них не случилось ни одного ЧП, даже самого маленького. Никто не терялся, не болел, лодки не переворачивались, продукты в тайниках оказывались в целости, рация не отказывала, и даже с медведями, которых тут, по слухам, было множество, не сталкивались.

Они стали лагерем на берегу какого-то озерка, даже не помеченного на карте, и день отдыхали, прежде чем отправиться в последний переход до реки Кычаны, откуда их должен был забрать вертолет. Георгий раздумывал, что делать. Необязательный этот маршрут не казался ему слишком трудным. От их стоянки через перевал и потом вниз по Шельме до Бугара насчитал он всего километров семьдесят. Район казался многообещающим, время было да и продукты тоже. Правда, не на всю партию. Но если отправиться впятером… Он сам, Ольга, Коля Барсуков, еще двое из тех, кто покрепче, — и за две недели они отработают этот маршрут… Да, еще радист, — значит, шесть… И чем больше думал он, тем заманчивее представлялась ему эта возможность. Главное, выгадывали они очень много: на будущий год можно начинать сразу с верховьев Бугара, а не возвращаться сюда, что заняло бы по меньшей мере месяц.

Вечером Георгий собрал маленький «военный совет» — он сам, Ольга, Коля Барсуков — и изложил свой план. Коля загорелся сразу:

— А что, это идея, дорогой начальник! Эт-то идеища! Иди ищи, идеища! — тут же скаламбурил он.

Коля ходил первый сезон, был молод и честолюбив. Он слегка завидовал Георгию, но держался безупречно и был во всем первым помощником. («Первая вторая скрипка», — так однажды шутя сказал он о себе. «Подожди, будешь и первой первой», — с улыбкой отозвался Георгий.)

Ольга, прежде чем ответить, задумалась. Но она и всегда все делала основательно. «Сибирская колокольня» — так называл ее Георгий за высокий рост и эту основательность. Хотя Ольга родилась на Урале и до приезда на Бугар никогда в Сибири не была, четыре поколения ее предков-чалдонов наложили на нее и ее братьев, особенно на Кента, печать неизгладимую. И одной из буковок этой печати была как раз привычка раздумывать, прежде чем сказать что-то (а уж сделать — тем более). И в тот вечер Ольга, продумав чуть ли не минуту, спокойно сказала:

— Давайте обсудим.

— Да чего обсуждать? — зашумел Коля. — Время есть, пища тоже, тем более что летает ее и плавает теперь много, можно на одном подножном корму перебиться.

Это даже Георгию показалось чересчур оптимистичным. Он несколько остудил пыл Коли, объяснив, что плавать в их маршруте будет почти нечему, а летать кое-что и будет, но на охоту времени вряд ли останется, его и так в обрез, а потому лучше рассчитывать на то, что есть. А есть у них не так уж и много, потому-то больше, чем впятером, шесть в крайнем случае, идти нельзя.

— А и не надо больше, — тотчас согласился Коля. — Хватит и пятерых.

— А ты как думаешь? — спросил Георгий у Ольги.

— Да можно, наверно…

— Тогда давайте думать, кого брать.

Через минуту все сошлись на том, что идти должны, кроме них троих, Василий Макаренков и Михаил Волков — самые крепкие и надежные рабочие во всем отряде.

— И Блинников, — сказала Ольга.

— Ну да, наверное, и Блинников, — не сразу согласился Георгий и вздохнул.

Митя Блинников был радистом. Не идти ему как будто нельзя было — инструкции по технике безопасности, на первый взгляд, сомнений в этом не вызывали. Хотя были и там, как и во всякой почти инструкции, оговорки, которые можно применить и к их случаю. Например, термин «отдаленный район». При желании можно было считать их район отдаленным, а можно, — правда, с натяжкой, — и не считать, таежные километры частенько оказывались безразмерными, как нейлоновые носки. И, наконец, был пункт, гласивший, что в каждом конкретном случае руководитель принимает решение сам, исходя из всей «совокупности обстоятельств». А тут как раз «совокупность» складывалась такая, что в принципе позволяла радиста не брать: ведь основной части отряда предстоял еще двухдневный переход до Кычаны, да еще, возможно, придется ждать там вертолета, так что оставлять их без связи тоже нельзя. И, наконец, Георгий знал, что едва ли не в каждой партии инструкции рано или поздно приходится нарушать, — такова уж геологическая «сэ ля ви», что по пунктикам ее не распишешь…

Он посмотрел на Колю, и тот мигом понял его.