По соседству

Хлои понимала, что ее не гипнотизируют, но инструкции были такими простыми. Так легко было их выполнять. Она мысленно встала и вернулась в квартиру, в момент, когда увидела кровь, увидела свою мать.

- Мама лежит прямо у лестницы, – сказала она. - Много крови. Даниэль где-то плачет. Папа ходит взад-вперед.

- Хорошо. Смотрите на свои шнурки, – сказал Скиннер. - А теперь попробуйте вернуться еще дальше. Вы можете это сделать?

- Да. Легко. Я с Бет… Это моя подружка. Мы только что вернулись из кино. Ее мама нас возила. Она выпустила меня из машины и ждала на тротуаре, пока я не вошла внутрь. Она всегда так делала – следила, чтобы я благополучно зашла в дом.

- Хорошо. Смотрите на шнурки, когда выходите из машины и поднимаетесь по лестнице. И расскажите мне пошагово, что было дальше.

- Я вошла в дом, поднялась на второй этаж, где была наша квартира. Когда я подошла к двери и вытащила ключи, я услышала, что папа дома. Поэтому я просто вошла, закрыла дверь и пошла в гостиную, но наткнулась на мамино тело. Оно лежало рядом с нижней ступенькой лестницы. Ее правая рука была прижата к ней. У нее был разбит нос, и вокруг растеклась кровь. Лица от крови почти не было видно. Кровь по всему ковру под лестницей. Думаю, папа пытался перетащить тело…

Хлои замолчала. Ей было трудно сосредоточиться на старых истрепанных шнурках. Она слишком привыкла вспоминать ту сцену определенным образом и не могла от этого отделаться.

- Даниэль стоит прямо там, прямо над ней. У нее кровь на руках и на одежде. Папа громко кричит в телефон и говорит кому-то быстро приехать, потому что произошел несчастный случай. Он кладет трубку, видит меня и начинает плакать. Швыряет телефон через всю комнату – тот разбился о стену. Идет к нам, садится на корточки. Начинает просить прощения… Он сказал, что скорая помощь уже едет. Затем он посмотрел на Даниэль и опять заплакал – мы едва разбирали его слова сквозь слезы. Он сказал, что Даниэль должна подняться наверх. Ей нужно было переодеться.

- Она послушалась, я пошла за ней. Я спросила ее, что случилось, но она не говорила со мной. Она даже не плакала. В конце концов, мы услышали сирены. Мы сидели с папой и ждали, что он объяснит нам, что будет дальше. Но он этого не сделал. Приехала скорая помощь, затем полиция. Дружелюбный полицейский вывел нас на улицу и стоял там с нами, пока на папу надевали наручники. Пока выносили мамино тело…

Внезапно шнурки исчезли. Хлои опять сидела на ступеньке крыльца и ждала, когда бабушка их заберет. Толстый полицейский стоял рядом, и с ним она чувствовала себя безопасности, хоть и видела его в первый раз.

- Вы в порядке? – спросил Скиннер.

- Да, – отозвалась Хлои с нервной улыбкой. - Часть о папе, бросающем телефон… Я совсем забыл об этом.

- Какие чувства вызвало это воспоминание?

Это был трудный вопрос. Ее отец всегда был несдержанным, но то, как он повел себя после того, что случилось с матерью, сделало его слабым и уязвимым в глазах Хлои.

- Мне его жаль.

- Вы вините его в смерти матери? – спросил Скиннер.

- Если честно, по-разному бывает. Зависит от моего настроения.

Скиннер кивнул и наконец-то сменил свою скульптурную позу. Он встал и посмотрел на Хлои с обнадеживающей улыбкой.

- Думаю, на сегодня достаточно. Пожалуйста, позвоните мне, если опять столкнетесь с подобной реакцией на место преступления. И я хотел бы увидеть вас снова. Мы можем назначить встречу?

Хлои подумала и кивнула.

- Можем, но у меня скоро свадьба, и у нас куча встреч с флористами и пекарями… Это кошмар. Могу я позвонить вам и назначить дату?

- Разумеется. А до тех пор… Держитесь рядом с агентом Грином. Он хороший человек. И он был прав, когда направил вас ко мне. Пожалуйста, поймите, что прийти ко мне в начале карьеры, чтобы разобраться с проблемами – это не страшно. Это не преуменьшает ваших способностей.

Хлои кивнула. Она сама все знала, но было приятно услышать подтверждение от Скиннера. Она встала и поблагодарила его за потраченное время. По пути обратно в приемную, она опять увидела, как отец швыряет в стену телефон. И услышала фразу, которую до сих пор скрывала от нее память.

Отец посмотрел на Даниэль и торопливо сказал:

- Даниэль, милая… Пойди переоденься. Они скоро будут здесь.

Этот комментарий не шел у Хлои из головы весь остаток дня. У нее шли мурашки по коже от того, что она наконец-то заглянула в щелку двери, которую держала запертой семнадцать лет.

ГЛАВА 7

Даниэль проснулась в восемь часов, с ощущением, будто совсем не спала. Она пришла с работы в 2:45 и упала в постель в 3:10. У нее обычно не было проблем спать до одиннадцати – иногда даже дольше – но этим утром ее глаза открылись в 8:01 и больше уснуть не удалось. По правде говоря, она плохо спала с тех пор, как узнала, что Хлои возвращается в город. Ей казалось, что ее прошлое медленно идет за ней и не остановится, пока не проглотит ее целиком.