По строкам лавандовых книг. Часть 1

Джуд обреченно смотрит на то, как я мечусь под окном из стороны в сторону, заваливая его вопросами без ответов. Похоже, подобная реакция для него не в новость, я вполне предсказуема, и это сводит с ума еще больше. Все мои попытки получить разъяснения тщетны, он заверяет, что я должна вспомнить всё сама.

– Ладно. Мне нужно побыть одной. Дай мне время, ― сдаюсь я.

– Твоё платье в шкафу. Комната триста четыре. Пойдешь, когда будешь готова. Мне нужно возвращаться к работе.

Целуя по-отцовски в лоб, он оставляет меня наедине с мыслями, нервами и цветущей вишней за окном. Запах лекарств и больничных простыней нагнетают чувство тревоги. Открываю шкаф и бросаюсь на поиски обещанного платья вместо ужасной рубашки, я планирую быстрее уйти из этого места.

Серая саржа аккуратно сложена на полке. Расправляю плотную грубую ткань. Оказывается, это и есть та самая сменная одежда – заношенное платье с юбкой солнце-клеш немного за колено и с затертым воротником стойкой, застегивается на пуговицы от талии до горла, рукав до локтя, чтобы можно было носить круглый год. Мама шила когда-то из такой ткани форму рабочим в порт. Помню, остались лоскутки для игр и ещё тогда эта ткань показалась мне такой неприятной, что я даже для куклы не захотела шить из нее платье. Теперь такое неприятное платье есть у меня.

Почему из всех моих вещей Джудин оставил именно это? Надеваю колючее платье, что похоже больше на робу. Оно плотно садится на тело, кажется, я стала ещё худее. Вставляю одну за другой пуговицы в петельки и вместе с ними в моей голове будто пазлы, собираются частички событий – это ужасное платье действительно форма!

Высокая, крупная женщина по имени Карна – сестра-хозяйка госпиталя – нехотя выдавала при приеме на работу мне два таких платья, а в придачу к ним два передника: один просто завязывается на талии, а второй с грудинкой – для операций. Я давно не официантка в баре, я – медсестра. Практически сразу из младшей помощницы медсестры терапевтического отделения, меня перевели в хирургию. Я помогаю врачам на операциях и занимаюсь пациентами отделения.

Так вот как это работает! Стоит соприкоснуться с чем-то связанным с событиями из жизни, как туман застилающий эту часть воспоминаний развеивается и возвращает память.

Заплетаю волосы в тугую косу, как делала Вериния мне перед сменой, поправляю рабочее платье, беру ключ и иду в комнату триста четыре. Ноги сами ведут в студенческое общежитие, часть которого отдана для медицинских работников. Апрельский вечер прохладный, но кроме платья у меня ничего не было, так что приходится терпеть дрожь.

Совсем молодые мальчишки, не старше меня, расхаживают в военной форме по территории из корпуса в корпус. Я всматриваюсь в лица каждого из них, но никого не узнаю. Странно, ведь если я живу на территории кампуса уже больше полугода, должна бы знать студентов хотя бы в лицо. Последняя комната вдоль темного и длинного коридора и есть номер триста четыре. Посмотрим, что она расскажет обо мне.

Убогие стены с облущенной краской и единственная лампочка, что еле светит в самом начале коридора, рушат всё мои фантастические представления относительно элитности учебного заведения. Вставляю ключи в дверной замок, но не успеваю провернуть, как дверь открывается с внутренней стороны. На пороге с абсолютно невозмутимым лицом, к моему глубочайшему удивлению, стоит Триша.

– Явилась значит, ― с пренебрежением кидает мне в лицо с порога. ― А я-то думала в этот раз тебя всё же упекут в дурку. ― Она осматривает меня с ног до головы скривив лицо так, будто увидела слизняка под ногами. ― Хотя, о чем я говорю… Такую находку как ты в военное время нужно беречь.

– Привет. Мне сказали это моя комната.

Растеряно стараюсь завязать нормальный разговор. Вот уж не ожидала таких едких нападок с порога.

– Вон та часть, ― показывает на кровать у окна. ― Ты опять, что ли, не вся вернулась с припадка?

Вопрос явно риторический, так как ответ ей не нужен. Мы никогда не были подружками, да и не говорили даже, ведь наши миры слишком далеки друг от друга, но я и подумать не могла, что Триша, такая законченная стерва. Её тон и манера в которой она со мной говорит настолько надменная, что даже для девочки из «Альфы» это слишком. На Трише такое же платье, как и на мне, это первое, что бросается в глаза, а ещё мы соседки по комнате: вот уж неожиданный поворот! Она поправляет передник, любуется в зеркало на стене и собирает какие-то мелочи в сумочку.

– Мне пора на смену. Я из-за тебя уже неделю в ночную, так что давай быстрее очухивайся и записывайся в табель. Хочу хоть одну ночь поспать в своей постели.

– Я постараюсь завтра выйти, ― ободрительно отвечаю я.