По строкам лавандовых книг. Часть 2

Сумасшествие разрушает сознание изнутри. Мертвецы кажутся мне на одно лицо, и это лицо – Прим. Я убила его! Я убила Прим… От нехватки кислорода я несколько раз теряю сознание, в один из которых прихожу в себя от удара тупим концом длинной палки: пограничник проверяет тела в грузовике. Он штрыкает каждое тело, как птицу в духовке, проверяя вилкой на готовность, вдруг кто-то ойкнет или зашевелится.

В Кепитис мы прибываем в обед. Очередная моя мечта сбылась – я в столице! Пора уже вести список и ставить галочки напротив глупых желаний, воплощение в реальность которых хуже, чем в кошмаре. Грузовик останавливается возле госпиталя, где два молодых медбрата в белых халатах выгружают погибших точно мешки со свежеприбывшей провизией. От волнения моё внимание слишком рассеяно, местами я даже теряю фрагменты происходящего в дымке путаных видений и грез. Подкупной вояка вытягивает меня из кучи мертвецов, собственноручно натягивает мне капюшон хорошенько на лицо, и под личным конвоем доставляет меня в самый эпицентр событий – на центральную площадь.

На улицах царит шум, хаос и полный разгром. От той красивой площади, что показывают в зарисовке перед каждым выпуском новостей Патриума ничего не осталось. Местность куда меня привезли больше похожа на Шервудский лес, чем на центральную площадь государства. Плитки под ногами выбиты, обломки местами сложены горкой, в качестве запасов для самообороны. Молодые деревья в вытоптанных до плеши зеленых клумбах, сломаны под корень. Каждый столб и уцелевшие ветки деревьев обвешаны ленточками расцветки официального флага государства. Стены высотных домов разрисованы краской из баллончиков, исписаны такими лозунгами как: «Патриум Независимый», «Магнетерра – прочь!».

Сотни людей бездумно блуждают по периметру обвешавшись, точно плащом, государственным флагом. Они тут живут! Активная забастовка обустроила под окнами администрации настоящий палаточный городок с полевой кухней и литературно сложенными патриотическими кричалками. Это всё так непохоже на отточенные до мелочей активности протестантов ОНР. Там жизнь горожан была больше похожа на вялую утопию, где самовыражение и голос народа звучал из телевизора посредством ярких рекламных роликов, здесь же – чумазые люди в палатках горлопанят на всю округу всякую чепуху.

В общей суете я незаметно сливаюсь со стражниками, что изо всех сил стараются контролировать толпу. Мой сопровождающий впихивает меня в строй силовиков, оцепляющих здание администрации и надевает на пояс кобуру с оружием. Сердце колотится как сумасшедшее: что если меня узнают?

Силовики растягиваются по периметру. Я ухожу вглубь толпы, так чувствую себя спокойней, хотя особой разницы нет, если увидят моё лицо – мне конец. Возле палатки с полевой кухней протестанты организовали небольшую сцену, выложили доски на старые автомобильные шины, соорудив поддон. Периодически на почетное место взбирается желающий выступить и толкает речь от всего сердца, на самую беспокоящую его тему. Уже несколько раз звучало заявление о том, что язык – наше главное оружие в борьбе с оккупантами. Интересно, как, по их мнению, латынь остановит войну? Неужели они правда верят, что мятежники и националисты смогут налегке договориться только благодаря тому, что обе стороны будут говорить на латыни?

Настал долгожданный момент – загорается экран. Огромный проектор выбрасывает на белые стены администрации образ государственного флага, торжественно звучит гимн. Активисты, словно кобра на звук дудочки, тут же оторвались от всех важных дел, таких как чай, каша с полевой кухни и междоусобные политические дебаты конечно. Люди, полностью завороженные мелодией, подпевают во все горло положа руку на сердце. Со стороны подобная активность выглядит, как служба в религиозной секте. Глаза людей, словно одурманенные чем-то, они бурчат себе под нос распевая каждую ноту, как эликсир жизни, а не гимн. Вслед за гимном включается прямая трансляция, на огромном экране мелькают политические деятели. За спиной Креона Деуса восседает мой новый союзник –Матис Фон Дагель.

В толпе раззадоривается настоящая жажда революции. Люди эмоционально комментируют заседание, из-за гула невозможно расслышать, что вещает трансляция. Активисты разбиваются на небольшие группы. Обсуждение происходящего на экране, накаляет обстановку так, что кажется воздух искрится от напряжения: кинешь спичку и загорится.

Силовики в полной готовности, но открывать огонь запрещено – объявлена мирная акция и день затишья. Да и силовиками назвать это сборище детворы сложно. Больно смотреть. Кучка тощеньких мальчишек не старше нас с Прим – глаза перепуганные, руки дрожат, аж автомат выскакивает. Точно слепые котята, которых кинули в клетку на съедение тиграм, ползают по территории обливаясь потом от страха, а что делать с толпой не знают.