По строкам лавандовых книг. Часть 2

Эти муки продолжаются три, а может и четыре дня и только потом, со слов доктора мой организм очистился от препарата. Ломота уходит, жжение и боль тоже. Завтрак и обед начинает усваиваться, чего не скажешь об ужине, но зато я теперь успеваю его донести до раковины, так что запах рвоты понемногу выветривается из комнаты, а уборщица приходит только раз в день. Голова просветлела, я могу вернуться к мыслям о чем-то другом, кроме жажды капельниц и кипящей в жилах боли. Хотя, вернувшись к воспоминаниям о том, что произошло на балу, думаю, что лучше бы продолжалась ломка, она мастерски сузила круг моих проблем.

Почему так сложно отличить реальность от фантазий?

Пришло время вникать в происходящее вокруг и узнать, что произошло за время пока я прохлаждалась на своем «психиатрическом курорте». Теперь я рада, что из эфоров со мной Бри, а не Руд. Во-первых, Руд не выдержала бы моих метаний по комнате в наркотической ломке и рек рвоты в прошедшие дни, а во-вторых, Бри чаще называет вещи своими именами, несмотря на такую же любовь к ванильным фразочкам.

После того как я отключилась прямо на сцене, заполнять концертное время пришлось Прим. Со слов Бри, так как тексты не были рассчитаны на такой форс-мажор, талант актерского мастерства и импровизации пришелся парню очень кстати. Прим во всеуслышание на камеру в подробностях рассказал о сложном детстве и воспитании закаленного уставом военачальника Патриума отца, а ещё об их разногласиях в праве выбора жизненного пути.

«Даже Каликс похвалил мальчишку за ту убедительность, что он проявил на сцене» – радостно раз пять повторил Бри, словно это его заслуга, но только мне известно, что никакой это был не фарс, Прим действительно пришлось излить душу на камеры. Видимо он был так потрясен моим психозом, что ничего лучшего не придумал, как говорить правду, насколько болезненно бы это ни было.

Весь Ореон то и делает, что обсуждает манифест несчастного мальчишки с покалеченной судьбой. Бри говорит, что ролик смонтировали с отрывками выступления на балу и пустили в эфир не только в рамках ОНР, но и на двух черных каналах Патриума, правда их трансляция идет только в регионах, так как Кепитис блокирует сигнал.

История несовершеннолетнего снайпера из группы специальной подготовки, спровоцировала новую волну мятежа. Всплески восстания кипящей лавой разлились в центральном и северном регионе. Мне дали посмотреть запись выпуска новостей – жалкая картина. Кучка мятежников забросали здание исполнительного комитета самодельными взрывчатками, так называемым «коктейлем». Огонь, паника на улицах, крики людей… Они повесили флаги ОНР в знак поддержки революции и признания стороны Ореона, из-за чего разгорелись противостояния между правоохранительными органами Патриума и мятежниками. Завязался ещё один узелок поражающий организм государства. Невольно на глазах наворачиваются слезы. Только теперь я действительно понимаю смысл фразы «предательство родины», о котором говорил Прим в ночь, когда я уговаривала его пойти на условия Каликса, чтобы выиграть призрачное время. Этот ролик бросил искру, от которой словно спичка разгорелся огонь в очередном регионе, и тем самым положил начало очередным смертям, нищете и безотцовщине.

Моё выздоровление пришлось очень кстати и вовремя, поэтому из состояния привычки к психотропам меня выводили радикально, а не постепенно. На днях я должна уже быть во всеоружии готова улыбаться на камеры. Нас повезут домой. Да-да, именно домой. Несчастных детей вернут в «освобожденный» Литор, и покажут тысячам людей нашу реакцию на пепелище, что ещё недавно мы считали своим домом. Не знаю, как тут не сойти с ума.

Теперь, манифеста и трогательных сцен на камеру ждут от меня, а я не готова даже принимать такую действительность, не то что комментировать свои чувства. Больше всего на свете я сейчас боюсь увидеть останки любимых и близких мне людей. Я долго мучилась внутренними терзаниями спросить у Бри или нет по поводу первой леди Ореона, в надежде, что он подтвердит: Сонечка мне не причудилась в сумасшедшем угаре. Собравшись наконец-то с силами, в ответ я услышала лишь, что о таких вещах говорить запрещено, и если мне нравятся методы убеждения Каликса, то ему нет.

К счастью все же наступил тот день, а точнее вечер, когда мой браслет снова реагирует на магнитные замки Форда и готов выпустить меня из зоны ограниченного движения, где меня держали, дожидаясь окончания ломки. Первая мысль – я могу пойти к Прим!