По строкам лавандовых книг. Часть 2

Не знаю сколько времени я просидела под струями горячей воды, наверное, долго, Примусу даже пришлось прийти за мной. Он заворачивает меня в пушистое полотенце, несет в комнату и укладывает под теплое одеяло. Какое-то время он гладит меня по мокрым волосам, вытирает их полотенцем, а когда я начинаю засыпать, тихонько встает.

– Нет! ― резко поднимаюсь я. ― Останься… Пожалуйста.

Прим мнется на выходе из комнаты, видимо не особо горит желанием быть рядом после всего, что мы наговорили друг другу перед моей поездкой в Литор, но всё же ложится на другую сторону кровати. Очередной раз я нарушаю обещание, что дала самой себе. Медленно подползаю к нему, закутывая в одеяло нас обоих. Он поворачивается и замирает в сантиметре от моего носа. Лежать с ним так близко опасно. Чувствую теплое дыхание, но не щеками, а каждой клеточкой. Как же хочется ласки, но просить об этом было бы слишком, тем более я всё ещё обижена.

– Всё с начала… Мы опять в самом центре революции, Дэл.

В попытках выбросить непристойные мысли из головы я морщу нос. Нужно включиться в серьёзный разговор.

– О чём ты говоришь?

Разве было иначе?

– Через несколько часов после того как ты села в этот чертов поезд, в городе включили тревожную сирену. Люди организовано спускались в укрытия, а улицы обрастали военными. В центральном регионе разгораются волнения. Волна восстания цепной реакцией разрастается среди гражданских. Основное требование людей – задавить мятежников и вернуть под контроль Патриума оккупированный Литор и восток, а ещё скандалы на почве закона о языке. Похоже Джоув решил воспользоваться моментом и силами гражданских давить мятежников, а весь военный ресурс направить на ОНР, чтобы сдвинуть границы и ослабить оцепление Литора. Похоже, без береговой линии Западному Альянсу наше скудное государство как союзник неинтересно. Внутри Монтиса всё было спокойно. Наступление подавили ещё в пределах серой зоны, но люди напуганы…

– Да уж… Нам таких поблажек, как время на укрытие, в Литоре никто не давал… Обстреляли, как куропаток с рогатки и дело с концом, ― перебиваю я Примуса на полуслове.

– Когда всё затихло в новостях передали, что в «освобожденном» Литоре были зафиксированы активные боевые действия, а ещё, что предатели изнутри пытались организовать захват территории и… я…

В попытках подобрать слова Прим запинается. Его взгляд бегает по моим волосам, срывается на шею, явно избегая моих глаз. Не могу удержаться… Касаюсь пальцами его губ. Как глупо обижаться, когда завтра умирать. Притяжение к нему как магнит… От моего касания его ресницы взлетают вверх, и наши глаза встречаются. Никогда не пойму, что на уме у этого мальчишки, когда он вот так буквально оголяет мою душу одним взглядом. Очередные игры в любит-не-любит?

– Я представил, что ты там, а я здесь… И что ты не вернешься ко мне…

Прижимаю указательный палец к губам запрещая продолжать. Не хочу, чтобы очевидные вещи звучали вслух. Сердце сжимается в кулак. Мне знакомо чувство, о котором говорит Прим, когда-то мы уже были по разные стороны баррикад, и я была готова голыми ногами ступать по раскалённым углям, только бы этот шаг приблизил меня к нему.

– Послушай, пожалуйста! ― Он хватает меня за руку, больно сжимая кисть. ― Я ненавижу тебя за то, что с тобой никогда не знаешь, чего ждать дальше, и никогда не угадаешь где ты настоящая, а где только играешь чувствами других, приспосабливаясь к ситуации. Да, Дэл, можешь обижаться на меня сколько угодно, но это, черт возьми, так и есть. Но… Не смей сомневаться и в других моих чувствах к тебе. Никогда!

Его рука скользит по простыням к моей шее. Крепко сжимая в широкой ладони затылок, он притягивает меня к себе и нежно, но в то же время крепко целует. Я замираю. Боюсь пошевелиться, не хочу разрушить момент пленяющей эйфории, но всё же отстраняюсь первая.

– И какие это чувства? Другие… ― застенчиво спрашиваю, опуская глаза.

– Не знаю Дэл…

В комнате повисает тишина. И чего я ждала? Что он скажет о любви ко мне? Я слышала это я тебя люблю десятки раз, но были ли эти слова адресованы мне как девушке, или это обобщение отношения ко мне как к подруге, девчонки из соседнего окна? Не справедливо с моей стороны желать этих слов, ведь в действительности я не знаю, что потом с ними делать.