По строкам лавандовых книг. Часть 2

– Когда ты спишь, ты тихонько посапываешь, но, если перевернуть тебя на спину, милый свист превращается в пищащие вопли морского котика на закате лет. Это так забавляет, что я жду пока ты уснешь первая, чтобы послушать и посмеяться в подушку, ― говорит Прим, вгоняя меня в краску, но это до того смешно, что я не выдерживаю и срываюсь в хрюкающим смешке. ― А утром ты закидываешь ногу на меня, прижимаясь всем телом и это так приятно, что я лежу затаившись, чтобы не тебя спугнуть. Мне нравится, как ты смеешься. Ты принимаешь меня таким какой я есть. Я люблю приходить к тебе со всеми печалями. Иногда твой эгоизм и то как ты вертишь хвостом перед каждым парнем, так раздражает, что я готов удушить тебя собственными руками. Хотя… Кого я обманываю? Не иногда, а всегда! ― Прим смеется сам с себя, и я обожаю его за это. ― А когда ты вот так близко рядом мне хочется, чтобы ты была во всем только моя. Я не знаю, как называются эти чувства, но уверяю тебя, они сильнее всех остальных…

В этот раз я не жду его ласки, я целую его первая, долгим и нежным поцелуем. Мы обнимаемся всю ночь прижимаясь друг к другу словно завтра никогда не наступит и нам нужно успеть понежиться сегодня. Наверное, сейчас у нас ничего и никого не осталось кроме друг друга. Да и было ли вообще когда-либо хоть что-то или кто-то кроме него? Сложно ответить на этот вопрос.

Яркий солнечный свет бьет по глазам. Я вздрагиваю от свиста пули у себя над головой, но это лишь отголоски ночных кошмаров. Хватаюсь за простыни, чувствую кончиками пальцев мягкую ткань – я в Форде, а не на поле боя.

– Солнышко встало, и вы мои сладенькие тоже давным-давно должны были встать! Есть важное объявление, а вы всё проспали.

Наконец-то узнаю Руд: высокие туфли на непонятной формы каблуке, облегающий костюм расцветки змеиной кожи, что больше похож на вакуумную упаковку поверх буженины, чем на женскую одежду. Наш эпатажный эфор полностью пришла в себя. И как ей только удается так совладать с психикой? Ещё вчера глаза этой женщины были пустыми, а душа истерзанной, она дрожала как осиновый лист на ветру, плакала и плохо справлялась со страхом, что буквально съедал её изнутри. Посмотрите на неё сейчас! Она сама, как солнышко ясное светится и освещает всех вокруг. Её глаза снова излучают легкость и безмятежность, а движения плавные и манерные.

– Я устала вам говорить о том, как не прилично себя так вести, ― тычет указательным пальцем на нас, словно увидела дохлую мышь. ― Ты – пойдем со мной, ― бросает на меня махровый халат, ― сделаем из тебя человека. Такое чудовище не может красоваться на публике. А ты – бесстыдный мальчишка – вставай! Тобой займется Бри.

Прим мычит что-то неразборчиво спросонок, передразнивая Руд, резким движением тянет меня к себе и чмокает в губы, прямо на её глазах, чтобы позлить. После душа завтрак, хотя, правильнее было бы назвать это поздним обедом – нам дали хорошенько выспаться, ведь мы с Руд приехали поздно ночью. На удивление меня не контролируют за столом, что я ем и сколько, но в итоге я даже жалею об этом. Переварить бекон, жареные крылышки, джем, пончики, блинчики и какао, оказалось куда сложнее чем запихать всё это вовнутрь.

– Да, малышка, могу тебе сказать, что ты не разочаровываешь, ― довольно мямлит Бри, намазывая булочку маслом.

Лично меня восхищают эти двое, они умеют вести себя так, словно мы живем красивую беззаботную жизнь. Они улыбаются и болтают о всякой чепухе, такой как длина ресниц или блеск змеиной ткани на костюме Руд, а когда по новостям диктор подсчитывает жертвы за последние сутки, их волнует только оттенок её губ и то, что такие помады давно не в моде.

– Спасибо конечно, но можно узнать, чем на этот раз я тебя вдохновила?

Надеюсь и сейчас речь пойдет о моей прическе или модном цвете изумруд, в который Руд меня нарядила. «Этот цвет идеально подходит к твоей форме лица» – наверняка сейчас прозвучит, как какое-то моё сверхдостижение.

– Меня? Да ты всю республику вдохновила, солнышко! Я всегда говорил Руд – эта девочка нам ещё покажет себя! Главное на неё не давить! Ты наш цветочек, который расцветает, когда ему пришло время, а не по команде всяких там майоров.

Рада, что хоть один из эфоров не собирался подавать меня насильно тренировке, но всё ещё не понимаю, о чем речь. Я поглядываю то на Прим, то на Руд в ожидании их реакции. Прим застыл в таком же недоумении, как и я, а вот лицо Руд, что ещё минуту назад практически транслировало радугу с бегущими по ней единорогами, теперь мрачнее самого дождливого дня.

– Вся республика ликует от того, что эта девушка наконец-то выучила больше двух слов из текста? ― язвит Прим размахивая ложкой перед довольным лицом Бри.

– Да нет же! Все просто в восхищении от мужества этой юной особы. Хотя, она как обычно, всё сделала по-своему и между прочим отлично справилась. Ну а я в восхищении от профессионализма съемочной группы. Это ж надо, в таких условиях и подготовить такой материал! Блестящая работа!

У Руд плохо получается изображать спокойствие, но всё же с присущей манерностью она вступает в диалог.