По строкам лавандовых книг. Часть 2

– Вот мы и подошли к важному объявлению. Сегодня в утреннем выпуске новостей показали нашу поездку в Литор. Похоже операторы вообще не ложились спать этой ночью. Хорошие новости – ты отлично смотришься в кадре и за первую половину сегодняшнего дня успела стать звездой ОНР. Плохая новость – ролик тебе не понравится.

Глаза Прим заметно круглеют. В ожидании объяснений он медленно поворачивается и требовательно на меня смотрит.

– Чем же ты так прославилась?

Подступает тошнота.

– Я убила людей, ― дерзко отвечаю я.

Увлеченно ковыряю горошек в тарелке, не хочу смотреть ему в глаза. Нежности развеялись вместе с утренней дымкой. «Как на счет спать в одной постели с убийцей Прим? Теперь ты не хочешь, чтобы я была твоя?» – хочется у его спросить. Руд включает телевизор.

– Ролик в повторе практически каждый час. Увидишь сама. На завтра готовится официальная часть торжественного вручения ордена за отвагу. Ты первая гражданская, кто получит отметку мужества и первая несовершеннолетняя, которая приняла участие в боевых действиях. В городе устраивают настоящий праздник, так что готовься улыбаться весь вечер и заучи несколько патриотических фраз.

Все принимаются активно жевать, говорить ни о чем. В эфире проскакивает несколько роликов с кадрами отстроенных городов, как реклама «Нового Мира». Счастливые жители самопровозглашённой республики улыбаются на камеру во все тридцать два зуба, и наконец-то ролик с сумасшедшей девушкой в главной роли. Все за столом прикованы к экрану, кажется я слышу, как Прим сглатывает ком мерзости. Я омерзительна. Такое впечатление, что я вижу не себя, а кого-то другого на экране. Не верится, что это все происходило со мной.

Ролик состоит из нарезки отдельных кадров. Вырезанные фразы из моей речи возле госпиталя, переплели с жуткими кадрами перестрелки, в целом всё выглядит не хуже профессионального экшена, вот только вместо спецэффектов здесь задействовано реальное оружие, а из ран солдат течет реальная кровь. Самый яркий момент ролика – это кадры, где пуля попадает в плечо Каликса и окрашивает моё лицо кровью. Сцену замедлили и взяли крупным планом. В моих глазах можно увидеть, как неподдельный страх сменяется на ярость.

Просматривая ролик, я чувствую металлический вкус крови на языке. Дальше всё в лучших традициях пропагандистских роликов: беру прицел, моё лицо в крови и грязи, на заднем фоне играет героическая музыка и накаляющие атмосферу трагичности слова диктора за кадром с патриотическими лозунгами, победа, вздохи облегчения солдат после окончания перестрелки, и конечно же заключающие кадры, на которых я бинтую раненых. Захочешь лучше не придумаешь. Сценарист тех писулек, что нас заставляли учить, сейчас кусает себе локти.

Мои глаза, словно глаза зверя, что загнал свою жертву в угол и самодовольно, поднимая шерсть дыбом, готовится напасть. Не могу смотреть на чудовище с экрана. Не могу смотреть на эту убийцу. Ролик окончен, все обездвижены и продолжают тупо пялиться в мелькающие на экране цветные рекламы.

– Извращенная хренятина! ― комментирую я, разрушая тишину.

Вымещая всю злость, я бросаю салфетку в тарелку с запеченным цыплёнком. Резко встаю с грохотом протягивая тяжелый стул по плитке пола.

– Только законченным деспотам могло прийти в голову показывать это людям, ― добавляю напоследок.

Мне самой противно находиться в компании с собой. Стремительно удаляюсь из холла, освобождая присутствующих от удушливой неловкости. Злость адреналином бьет по ушам, хочется что-то сломать, но ограничиваюсь грюками о всё, что попадается на пути.

– Ролик пустили в трансляцию по всем доступным каналам не только в пределах ОНР, но и за ним. Теоретически центральные регионы уже видели его с десяток раз, ― слышу долетающие вдогонку слова Бри.

Мне нужен воздух. Чувствую себя цветной бабочкой в стеклянной банке: как не бейся крылышками о стенки, а всё равно удушье высасывает из тебя все силы. Теперь моё лицо крупным планом мелькает не только в пределах республики, но и на подконтрольной Патриуму территории. Я предательница и заслуживаю трибунал, но самое ужасное, что я та самая спичка от которой отлетела очередная искра запала восстания в центральном регионе. Бью со всей силы кулаками по двери, судя по звуку можно было и кости разбить, но я так зла, что не чувствую ни капли боли. Изрядно попинав дверь ногами, понимаю, что сильным ударам она не поддается и наконец прислоняю магнитный браслет. Дверь с грохотом выпускает меня на крышу. Поток свежего воздуха заставляет мои легкие интенсивно работать, в глазах бегут звездочки от переизбытка кислорода. Несмотря на помутнение, я взбираюсь, и спустив ноги вниз усаживаюсь на край.