По струнам гитары

Вит почти не изменился. Пирсинг всё там же, правда, под курткой скрывались татуировки, которых становится всё больше, и волосы парня значительно укоротились. Не могу не отметить, что так ему даже лучше. Только вот вторая разумная половина была права. Красота Вита становится пустым звуком, когда наружу вылезает его чёрствость.

– Да, – хрипло выдыхаю, затем отворачиваюсь от него, прочищаю горло, – так и будем говорить. – Поспешно смахиваю выбившиеся волоски, защекотавшие лоб. – Дальше я начала работать ассистентом группы, и мы… – ещё раз откашливаюсь, прежде чем продолжить: – полюбили друг друга.

– Мне ведь не придётся это доказывать? – усмехается Вит, стискиваю челюсть.– Я не собираюсь позориться, беря пример с Гая, и орать на весь двор о своих чувствах. Которых, к тому же нет.

Сердце ёкает. Больно, но другого ведь я и не ожидала. Поворачиваюсь, смотрю на парня, принявшегося постукивать пальцами по столу. Он нервничает, и на том спасибо.

– Таких жертв от тебя не потребуется, не беспокойся, – успокаиваю его, язвительно хмыкнув. – Тебе лишь надо будет на публике изображать хотя бы капельку заботы и… уважения.

– Я всё думал, когда ты припомнишь мне вчерашнее. – Вит хищно улыбается, оголяя зубы. – Вместе всего день, а в меня уже летят типичные женские претензии?

– Вот уж нет! – Скрещиваю руки на груди. – Если не хочешь, чтобы нас раскрыли в первый же день, не выкидывай свою девушку из машины посредине дороги!

Вит фыркает.

– Именно поэтому я и не бросил тебя в баре. А оставил около кафе, где ты могла посидеть в ожидании такси.

– А! – огрызаюсь я. – Ну это же всё объясняет.

Мы уставились друг на друга. Я раскраснелась от негодования, а Вит улыбался, явно наслаждаясь моей реакцией и нашей перепалкой в целом. Цель его жизни – это сводить меня с ума?

В дверь позади меня пару раз несильно стукнули, но я все равно вздрогнула.

– Уля? – послышался голос Вили. – Могу я открыть дверь? – Открываю рот, чтобы ответить согласием, но она продолжает: – Тут к тебе пришли. Твоя мама и…

– Чёрт, – простонала я, ощутив, как все внутренности рухнули в пустоту.

Я знала, что она придёт, но не думала, что это случится так скоро!

Глаза заметались по комнате в поиске выхода, но упираются в парня. Вит не двигается, уставившись на дверь, зато я кинулась к нему, решив, что лучше всё равно не придумаю.

Парень в шоке поднимает голову, когда я приземляюсь ему на колени. Синие глаза странно заблестели, но мне некогда обращать на это внимание. Обхватываю его лицо дрожащими руками, наклоняю голову, запечатав его рот своим. Только и оставалось молиться, чтобы Вит не скинул меня с себя.

Но в следующую секунду страх испаряется, когда я чувствую его обжигающие руки на своей талии. Они крепко сжали меня, не давая пошевелиться, а губы раскрылись, предлагая большее.

– Подождите! – пискнула Вили, но дверь со скрипом открылась, ударившись о стену.

– Ульяна! – прорычала мама, ворвавшаяся словно ураган.

ГЛАВА 17

POV Ульяна

Могу собой гордиться: мне удалось шокировать бесчувственного Вита Грома. Его глаза, так же как и мои, широко распахнуты. От яркости синего цвета дух захватывает, одновременно завораживая и пугая. И это уже не глубины океана, а космос, в котором я – мелкая щербинка.

Он уставился на меня, а моё сердце ударилось о рёбра. По телу проносится импульс, когда его пальцы врезаются в мою кожу сквозь тонкую ткань блузки. Горячее дыхание опаляет щёку, когда он резко выдыхает.

– Ох, чёрт! – крякает Вили, затем растягивает: – Простите, ребят. Я старалась их остановить.

Их? Выплываю из плена собственных эмоций, обращаясь в слух. Позже стоит извиниться перед Вили. Уверена, моя снобистская матушка не утруждала себя элементарной вежливостью.

– Уля, – охает Тина. А она-то чего пришла?

– Ульяна! – рокочет строгий материнский голос, а я закрываю глаза, чтобы, прежде всего, не видеть реакцию Вита. Мама злится, и её вовсе не смутило, что она вломилась без разрешения в интимный момент. Моим родственникам явно не знаком стыд, ведь он присущ простым смертным, а не аристократам. – Ульяна, немедленно прекрати это безобразие!

Вит как по команде разжимает руки, я вскакиваю и поворачиваюсь к родительнице.

– Мы не ждали гостей, – выдаю, поправляя выбившиеся пряди волос, и даже не приходится изображать возбуждение, я и так дышу слишком часто.

Глаза матери сверкают негодованием, гнев натянул кожу на скулах лучше любой пластики. Но, несмотря на гнев, внешний вид являет собой эталон приличия. Если бы я увидела её на улице, то решила бы, что она отправилась на скачки.

Строгое платье молочного цвета и дорогого кроя. Поверх него тёмный блейзер.

На ногах у мамы дорогущие туфельки на шпильке, на голове маленькая шляпка, а в руках мини клатч, куда поместится только безлимитная карта и помада.

Возможно, это мне сейчас просто слишком душно, но я задаюсь вопросом: ей не жарко?

Тина же одета примерно также, но с поправками на свое беременное состояние.