По своему

–Что я буду за человек, который заставил даму, в чьих жилах течет голубая кровь, идти по степи ножками? Поедешь, поедешь, не переживай, он не надорвется, вы у нас худенькая особа.

Появлению породистого черно-бурого жеребца она уже не удивилась, ее смутило другое:

–Поеду? А ты?

Он усмехнулся, помогая ей сесть в седло:

–Во-первых, я прекрасно пройдусь и пешком. Во-вторых, лошади, при встрече со мной, нервничают, не хочу лишний раз вызывать у кого-то сердечный приступ.

И правда, конь был довольно испуган, но равномерное поглаживание и шепот успокаивали его.

Они шли в полном молчании. Вдруг она заметила, что кожа идущего рядом с ней как будто покрылась чешуей, а зрачки сузились.

–Это только на время, – сказал он, поймав ее взгляд. – Просто понимаешь, я ведь выгляжу не совсем как человек, а сила моя убывает, вот и лезет характер на лицо. Не обращай внимания.

–Ладно.

–Слушай, ты знаешь какие-нибудь песни?

Она недоуменно уставилась на него.

–А почему ты спрашиваешь?

Он пожал плечами:

–Скучно что-то.

Она ответила:

–Я помню какую-то мелодию из далекого детства, но слов не знаю, – она улыбнулась. – Сейчас было бы трагично сказать, будто песни мне пела мама, но вскоре ее не стало, и я росла несчастной сироткой, под надзором строгого и убитого горем отца. Но это не так. Мои родители, слава Аллаху, живы и сейчас, и, надеюсь, проживут еще очень долгую жизнь. Но песен мне никто не пел, – тут она замолчала, хотя хотела продолжить этот разговор. Он решил ее подтолкнуть в этом деле:

–Почему?

Айлай дернула плечами и сказала:

–Может быть, были заняты. У меня есть трое старших братьев, естественно, что им уделялось больше времени, чем мне.

Его зрачки сузились еще сильнее.

–А из-за чего тебя стали обвинять в колдовстве?

–Завистники. Я 15 лет жила, глядя, что меня ждет. И я была готова. Я не такая уж и особенная, но мой муж так сильно меня полюбил, что других жен у него так и не появилось. Но на нашей земле в колдовстве официально не обвиняют, так что это только слухи. Кстати, почему ты спрашиваешь все это, мое имя ты и так узнал, остальное обо мне видимо тоже?

–Да. Но хотелось бы услышать это от тебя.

–Как тебя зовут?

Он задумался:

–Там, откуда я, имен нет. Но если тебе надо как-то меня называть, то пусть будет Хитен.

–«Хитен»? Что это значит?

Он засмеялся:

–«Гад», на моем родном языке. Скажет так кто-нибудь, и сразу ясно, что это я.

Она улыбнулась.

–А твое что значит?

Она наморщила нос:

–«Словно луна». Так нескромно.

–А что, это неправда?

Она зарделась.

–Все, мы пришли, – они подошли к какому-то холму. – Если хочешь, я подойду туда с тобой, просто лошадь некуда привязать.

–Надеюсь, я еще могу подойти к холмику и взять лежащую на нем вещь. Но все равно спасибо.

Айлай слезла с коня и подошла к нему. На нем лежал камень, не больше кончика ее пальца. Он был цвета соломы, приятного желтого оттенка и так и просился в руку. Она взяла его и хотела уже вернуться к коню и Хитену, но тут услышала тихое шипение у себя за спиной. Резко обернувшись, она увидела степную гадюку, приготовившуюся к прыжку. Она вскрикнула и хотела отойти, но сзади ей путь преградил холм. Тут перед гадюкой прилетел кинжал. Испуганная змея, извиваясь, унеслась прочь. Айлай подняла глаза и увидела Хитена, с все еще занесенной рукой. Захватив кинжал, Айлай вернулась назад.

–Спасибо, – поблагодарила она его, протягивая ему кинжал.

–Пожалуйста, – он засунул его в ножны.

– Почему ты не убил ее?

Ухмылка скользнула по его лицу, и Айлай поняла, что это глупый вопрос.

–Люблю змей.

«Камень может взять лишь тот, чья душа чиста, и не обагрена кровью. Я к таковым не отношусь…»

–Ты ведь убивал, не так ли?

Хитен засмеялся:

–Иначе бы тебя здесь не было. Просто я убиваю тех, чья смерть была бы выгодной для меня. Ладно, пойдем назад.

Обратно они шли, в основном молча, периодически перебрасываясь фразами, типа: «осторожно, там яма», «хочешь пить?» и так далее.

Когда они отошли достаточно далеко, Хитен, уже будучи полностью человеком, расседлал коня и стегнул его по спине. Конь ускакал вдаль.

–Если он достаточно умен, умчится в степь, к остальным мустангам, если нет, вернется к хозяевам, – прокомментировал Хитен.

Айлай улыбнулась ему, но улыбка тут же сошла у нее с лица. Пора возвращаться.

Хитен взял ее за руку, степь исчезла из виду, и она снова оказалась у себя в комнате, как будто ничего не было. Он стоял рядом.

–Ну что ж, спасибо за камень, и до свидания, моя госпожа, – он шутливо поклонился ей и исчез.

Время снова пошло, все вернулось на круги своя. Айлай не захотела оставаться дома, и вышла погулять, сославшись на бессонницу. Спустилась, вышла на улицу и вдохнула воздух. Тут ей на лицо упала капля дождя. Дождь. Его не было уже много месяцев. Она догадалась, чьих рук это дело и мысленно поблагодарила его. По дороге назад она наткнулась на визиря. Внезапно у нее сорвалось восхищенное:

–Какая прекрасная ночь, не правда ли?