По своему обычаю<br />(Формы жизни русского народа)

Усиление разбоев в XVII столетии вытекало из недостатков общественной и экономической жизни русского народа. Против незавидной доли бушевали смелые люди, хотели побороть ее, во имя свободных прав. Казаки, рассеявшись по всем областям России, действовали зажигательно этим именем свободы, так что после междуцарствия бежала в их ряды от рабства едва ли не третья часть крепостных. В малолетство царя Алексея Михайловича, бояре забрали громадную силу и стали грубо притеснять народ. Им удалось, со времени Уложения 1649 года, окончательно закрепить народ за помещиками и выдвинуть свою силу. Это закрепощение служило одной из существенных причин увеличения беглых с половины XVII столетия; а вслед затем встречаются целые ряды челобитных от помещиков, которые жалуются, что их сильно разоряют разбойники, бывшие их крепостные люди. «Оброни, государь, пишется в этих просьбах, воры ездят многолюдством с огненным оружием, многие села разоряют и жгут, помещиков мучат и до смерти побивают». Но помимо крепостного права, много было причин к побегу во внутреннем неустройстве государственном, в злоупотреблениях служилых и приказных людей, в тяжелых поборах и т. п. Сыщики старались рассадить по тюремным местам схваченных беглецов, но усилия их не достигали цели: после наказания кнутом за побег, они естественно снова уходили и приставали к разбойникам. Тяжелые работы вынуждали иногда и небеглых крестьян менять честный труд на воровские действия; так в 1654 году казаки разорили Нижнее-Яицкий учуг гостя Гурьева, — и рабочие охотники примкнули к ним. Казачество умножалось беглыми, становилось сильнее, а вместе с тем увеличивались и разбои. В 1659 году около городка Паншина казаки воровские основали даже свой городок и выходили из этого притона для грабежей на Волгу, под предводительством Ивашки и Петрушки. По Донцу также проезды не были безопасны: там Грицка Торцкий с толпой черкас разбивал послов турецких, крымских и русских; воры грабили даже Святогорский монастырь.

В 1667 году разбои разлились по всей России, не смотря на грозный закон — казнить не только за разбой и укрывательство, но и за то, что если кто слышал крик и не вышел на помощь. Все эти задорные брожения вольницы, как ручьи и речки в полноводье, слились в одну бурливую реку при Стеньке Разине, и захлестнули своими волнами множество мирных жителей и увлекли в свой порывистый водоворот немало жертв и сокровищ.

После казни атамана 6 июня 1671 года молва стариков в течение всего XVIII столетия ходила из уст в уста, что Стенька и не думал умирать, а живет на отдаленном острове и многие видали его своими глазами. В этом своеобразном предании есть особый смысл: действительно, Разин долго не умирал в своих сообщниках, т. е. не замер дух его своеволия в известной среде народной. Он «очутился» опять на Волге и на Дону, гулял по всей широкой России, наводя грозу и ужас, особенно на высшие классы общества. Детушки или сынки Стеньки Разина, потеряв своего атамана, рассыпались мелкими шайками по России: они являются даже на крайнем севере во время соловецкого возмущения, разбойничают по Волге и в лесах воронежских.