По таёжной реке Бикин

Мы в этом убедились сразу же, как только взялись выслеживать черных журавлей. Наблюдая за ними в бинокль с деревьев, растущих на краю мари, мы всякий раз поражались тому, как трудно вновь увидеть эту крупную птицу на, казалось бы, открытой местности, если хоть на минуту отвести от нее глаза. Замечаешь обычно только либо идущего журавля, либо резкое движение его белой головы, поднятой, чтобы осмотреться. В большинстве же случаев журавли ходят, низко склонив голову, и ее не видно вообще. А к концу мая, когда донник (лед под мхом) на болотах полностью разойдется и земля прогреется, зазеленеют кустики и деревца, черного журавля уже не увидеть вообще. Заросли кустарниковой березки надежно скрывают его от посторонних глаз.

Гнездо черного журавля — сравнительно небольшая и плоская «кочка», сложенная из мха, корневищ и стеблей болотных трав, которые птицы выдергивают из земли тут же, рядом. От этого вокруг гнезда образуется понижение, которое сразу заполняется водой. Растительная ветошь плотно укладывается в кучу и, по-видимому, даже специально утрамбовывается. Гнезда служат журавлям не один год; в осмотренном нами гнезде мы обнаружили под слоем свежего строительного материала остатки скорлупы от яиц, отложенных по крайней мере год назад. В диаметре гнездовая постройка черных журавлей не превышает восьмидесяти сантиметров, ее высота — около двадцати сантиметров. Неглубокий лоток выстилается сухими стебельками и листьями болотных трав, реже сюда укладываются тонкие сухие прутики. В лотке гнезда, которое мы нашли, параллельно одно другому лежали два слегка вытянутых яйца.

Яйца черного журавля похожи на яйца других журавлей, например серого. Они такие же грязновато-зеленые с многочисленными разной интенсивности ржавыми пятнами. Размер яйца в среднем примерно девять на пять с половиной сантиметров, а вес — около ста тридцати граммов.

На этом же болоте, в километре от жилого гнезда, мы обнаружили еще одну гнездовую постройку черных журавлей, где птицы выводились года два назад. Таким образом, за один сезон мы получили сведения о трех (!) случаях гнездования черного журавля. Обе осмотренные нами гнездовые постройки помещались на сравнительно сухих, нетопких участках мари, среди кустарниковой березки и лиственниц. В обоих случаях гнезда располагались на заброшенных звериных тропах, на ровном месте, а вовсе не на кочках (хотя их вокруг немало), как это часто бывает у других птиц.

В поведении взрослых черных журавлей у гнезда обращает на себя внимание их исключительная молчаливость. Здесь не услышишь громкого курлыканья. Обычно птицы лишь тихо переговариваются, приглушенно произнося звук «крр». Вообще это весьма осторожные птицы. К гнезду они не подлетают, а подходят крадучись, низко пригнувшись и явно прячась при этом за чахлые деревца. Даже в трехстах — четырехстах метрах идущий по болоту человек вызывает их беспокойство, и птицы внимательно следят за ним. Внезапное исчезновение человека не успокаивает их. Об этом нетрудно догадаться, наблюдая за поведением птиц. Они долгое время смотрят в эту сторону и, обеспокоенные, беспрестанно дотрагиваются головой до спины, что указывает на известное нервное напряжение. В конце концов они, пригнувшись, покидают подозрительный участок.

Но может быть, рыбный филин, дикуша и черный журавль — Последние из птиц Приморья, о жизни которых мы мало знали? Может быть, именно на них и оборвался таежный путик, ведущий в неизведанное? Конечно, нет! И по сей день с весны и до середины лета в лесах Бикина азартно поют, например, ширококрылые кукушки. Их голоса я слышал по многу раз в день. Но в Приморье еще никому не посчастливилось найти яйца или птенцов этой птицы. Почти о трети видов птиц, обитающих в Уссурийском крае, мы знаем очень мало, а интимная сторона поведения большинства птиц еще «за семью печатями». Нет, тропе поиска пока еще не видно конца!

Мне бы не хотелось, чтобы меня поняли так, будто Уссурийский край (безусловно, одни из интереснейших районов (нашей Родины) недостаточно привлекал к себе внимание натуралистов и по этой причине остался неизученным. Напротив, фауна этих мест давно и интенсивно изучается, и «белых пятен» постепенно становится меньше.

Еще в прошлом веке в продолжительных экспедициях здесь собирали материал неутомимые натуралисты Л. И. Шренк, Р. К. Маак, Г. И. Радде, чьими именами названы многие животные и растения этого края. Уссурийскую тайгу пересек замечательный путешественник Н. М. Пржевальский. Неоценимый вклад в изучение этих мест внесли сосланные сюда в конце прошлого столетия политзаключенные М. Янковский, В. Годлевский, В. Дыбковский и И. Калиновский. Их сборы хранятся во многих музеях мира.