По таёжной реке Бикин

Филиненок заметил меня метров за пятьдесят. Из плотно сложенной птицы он тут же превратился в тонкий и длинный столбик, одинаковый по толщине от бежевой головы до сине-стальных лап. Даже «уши» исчезли. В таком виде он оставался без движения, пока я не подошел к нему на каких-то пять шагов. После этого он обиженно заморгал белесыми веками, внезапно обмяк и, недовольный, повернул ко мне свой затылок. Я сделал еще шаг. Перья его поднялись, и он угрожающе защелкал клювом…

Второй филиненок, которого я обнаружил на вздыбленных корнях поваленного ветром кедра, встретил меня столь же нелюбезно. Но я все же пожелал им обоим счастливой жизни и сказал «до свидания».

Прощай, мечта!

В этот вечер, уложив вещи в лодку, я направил ее по беснующейся мутной воде разлившегося Бикина в сторону олонских покосов. Там я буду жить до самой осени, изучая гнездовую жизнь птиц лесных опушек. На высоком берегу реки Олонки я уже присмотрел место для нового бивака. Там будут новые птицы, новые события. Там упадет с дерева мне на шею, словно мокрая веревка, холодный полоз Шренка, а в сапоги, оставленные возле палатки, будут забираться щитомордники. Там тоже будет очень интересно. Но там не будет птицы-мечты.

Конечно, за лето я несколько раз наведаюсь на остров, где живут рыбные филины. До середины июля я буду встречать еще плохо летающих слетков в районе их прежнего гнезда. Но это будут уже не те встречи. Не та жизнь, когда, войдя в их дружную семью, я жил только ее интересами…

Что-то странное произошло со мной. Я нашел гнездо рыбного филина, но потерял мечту. Мне даже не понять, хорошо это или плохо…

Чук не разделяет моего смятения. Переезжать с места на место — для него всегда радость. И я в первый раз за этот сезон по-настоящему позавидовал собаке…

ТРОПА, ВЕДУЩАЯ ДАЛЬШЕ

За окном поздняя осень 1974 года. Я совсем недавно вернулся с Бикина домой, в Ленинград. Прошло уже три года, как найдено гнездо рыбного филина, еще недавно «одной из наименее изученных птиц нашей фауны». Продолжая работать на Бикине, я не раз заглядывал на день-другой к памятному мне старому дуплистому ильму. Он еще стоит. И мои рыбные филины тоже еще живы и ежегодно выводят здесь птенцов. От берега к их гнезду я уже натоптал торную дорогу. Теперь я воспринимаю встречу с птицами, которых искал несколько сезонов, как должное. Я скорее удивлюсь, если почему-либо не увижу их. До мелочей мне знаком теперь и Бикин, и моя лодка уверенно бороздит его бурные воды. И птиц, обитающих на Бикине, я знаю почти всех… Что же, значит, захватывающая пора поиска прошла?!

Нет. Таежная тропа открытий ведет дальше…

Уже на следующий год после того, как я обнаружил гнездо рыбного филина, мы пробрались, не без помощи друзей-удэгейцев, в верховье Бикина, в район шумной Ключевой. Нас было трое: студент биофака Ленинградского университета Алексей Никаноров, я и Чук. О первом позволю себе сказать несколько слов: мечтая непременно сделать открытие, он не гнушался черновой работой, которой при полевых исследованиях всегда достаточно. Для Алексея не составляло проблемы сбегать с пудовым рюкзаком в любую точку тайги за двадцать и более верст, лишь бы была хоть маленькая надежда увидеть там что-нибудь интересное. Он мог залезть на любое дерево, в кратчайший срок приготовить на костре пищу и даже испечь хлеб. С Алексеем мы исходили не одну сотню километров лесных троп. В результате удалось собрать интереснейший материал о дикуше, самой загадочной птице из семейства куриных, обитающей у нас.

Водится «черный рябчик», как иногда называют дикушу, на весьма ограниченной территории, почти полностью входящей в пределы Советского Союза. По существу эта птица гнездится лишь в темнохвойных лесах Сихотэ-Алиня, включая его отроги в Приморье и на Сахалине. О жизни дикуши известно очень немногое. До последнего времени орнитологи имели представление о ее птенцах лишь по единственной плохо сохранившейся тушке, хранящейся в музее Московского университета. Но нам, как и в случае с рыбным филином, опять «повезло». Мы не только видели дикушу — мы жили среди этих птиц целое лето, воспитывали их птенцов и теперь можем рассказать о них даже то, чего не знают охотники-удэгейцы!

Дикуша действительно странная, необычная птица, почти вовсе лишенная страха перед человеком. Например, чтобы осмотреть и взвесить ее яйца, нам всякий раз приходилось брать их прямо из-под птицы. При этом она никуда не улетала, а лишь угрожающе выла и норовила клюнуть в руку. Бывали случаи, когда самцы на току, вместо того чтобы посторониться, принимали позу угрозы и смело выступали по тропе навстречу человеку! Обычно даже в нескольких метрах от людей дикуша спокойно кормится, оправляет перья, отдыхает и даже дремлет. Случайно вспугнутая, она свечкой взлетает с земли, садится на первую же ветку, где чувствует себя в полной безопасности и, видимо, не подозревает, что человек может в нее выстрелить или, наконец, при помощи тут же вырезанной удочки надеть ей петлю на шею и стащить вниз…