По тонкому льду. Вдовы носят траур. Не вся трава зелёная

— Ну и что это доказывает? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.

— Это доказывает то, — ответил я, — что ваши поступки не согласуются с вашими словами.

Я отодвинул стул.

— Пойдемте, — сказал я. — Пойдемте навестим Нэннси.

— Я… Я не хочу видеть ее сейчас.

— Вы увидите ее сейчас.

— Вы работаете на меня, — напомнил он.

— Вы совершенно правы, черт возьми, но дело становится серьезным, иначе сержант Селлерс не очутился бы здесь.

— Ладно, — согласился он. — Пойдемте.

Я оплатил чек и оставил чаевые.

— Где ваша машина? — спросил я.

— Перед гостиницей.

— Давайте воспользуемся ею. Время может оказаться дороже, чем мы думаем.

У Колхауна был большой «кадиллак», и мы быстро миновали четыре квартала, отыскали свободное место возле мотеля «Мэйпл Лиф», вышли из машины и направились в номер 12.

С внешней стороны в двери торчал ключ.

— Что это значит? — спросил Колхаун.

— Это значит, она освободила номер, — ответил я.

— Невозможно!

— Почему? — спросил я.

Он промолчал. Я подошел к двери и нахально постучал. Не получив ответа, я открыл дверь. Постель была в беспорядке. Я вошел в ванную. На полу лежал коврик, он был сух. На крючке висели банные полотенца. Они тоже были сухими. Мы осмотрели номер. Какие-либо вещи, принадлежавшие постояльцу, отсутствовали.

— О’кей, — сказал я Колхауну. — Уходим. Идемте ко мне. Возможно, вам удастся, покопавшись в памяти, рассказать мне что-нибудь еще.

Глава 5

Мы с Колхауном вошли в мой номер.

Кровать была не застелена. Я положил под спину пару подушек и сел на кровать, предложив Колхауну занять единственный находившийся в комнате стул.

— Ну? — спросил я.

— Что — ну?

— Нам есть о чем поговорить, — сказал я ему.

Колхаун покачал головой.

— Лэм, — сказал он. — Я не могу допустить, чтобы мое имя упоминалось в связи с этим делом. Господи, что будет, если моя жена что-нибудь пронюхает! У ее адвоката мертвая хватка. Он дочиста обглодает самую маленькую кость, которая ему попадется. Эта шальная выходка будет стоить мне… В общем, очень дорого.

— Вам не нужно ни с кем общаться, кроме меня, — заметил я.

— Ну так они воспользуются газетной шумихой…

— А если вы заговорите, что они сделают? — спросил я.

Ему не хотелось отвечать и на этот вопрос.

Мы провели пару минут в молчании. Я размышлял, а Колхаун сидел как на углях.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Селлерс.

— Итак? — спросил он.

Я сделал самое невинное лицо.

— Рассказывайте, — приказал Селлерс.

— Что случилось с вашим другом? — спросил я.

— Он помощник шерифа, — сказал Селлерс, — и его вызвали по делу. — Он взглянул на меня и усмехнулся: — По важному делу. Возможно, вы знаете, в чем его суть.

Я покачал головой:

— Мы с Колхауном собираемся на рыбалку в Сан-Фелипе, а вы являетесь сюда с нелепыми подозрениями. Я действительно оказал ему маленькую услугу, и он решил меня отблагодарить. Он попросил встретиться сегодня утром и оговорить детали поездки, которую он организует.

— И какую такую маленькую услугу вы оказали здесь своему другу? — спросил Селлерс.

— Колхаун готовит подборку материалов о перевозчиках наркотиков из Мексики. У Колберна Хейла имелись нужные ему сведения, и мой клиент хотел их получить. Хейл скрылся, и мой клиент попросил найти его.

— А чТо привело вас сюда? — спросил Селлерс. — Давай, Шустрик, быстрее вспоминай, а то у нас нет времени. И не пытайся втереть мне очки, иначе вас с Бертой ждут серьезные неприятности. Мы расследуем преступление. А вам известно, что бывает с лицами, которые дают ложные сведения полиции.

— Что'за преступление? — спросил я.

— Убийство, — ответил Селлерс.

Я так и сел.

— Убийство?

— Убийство, понятно вам?

— Кто стал жертвой? Хейл?

— Нет, — ответил Селлерс. — Это парень по имени Эдди Саттон. Тебе что-нибудь говорит его имя, Шустрик?

Я покачал головой:

— Абсолютно ничего.

— Саттон, — сказал Селлерс, — участник шайки контрабандистов. Пока им удавалось от нас ускользать. До сегодняшнего утра мы даже не знали схемы их работы. Саттон изображал из себя яхтсмена-любителя. У него был маленький плавучий дом на понтонах, который он возил за собой туда-сюда — иногда из Сан-Фелипе, иногда из Пуэрто-Ситоса.

Прошлой ночью, — продолжал свой рассказ Селлерс, — Саттон приехал из Сан-Фелипе и пересек границу. По тому, что нам удалось установить, это произошло чуть позже девяти сорока пяти вечера. Проблем на границе у него не возникло. Он выехал за пределы Калексико, остановился у обочины и стал, как мы думаем, дожидаться связника. Тот на машине должен был проверить, чист ли горизонт. Они, видимо, пользовались любительской радиосвязью.

Как раз прошлой ночью мы проверяли машины в районе Броули. И нам удалось установить, что связник предупредил об этом Саттона по радио.

Саттон решил отсидеться и спрятался в плавучем доме. Но потом вышел оттуда.

— Почему^— спросил я.

— Из-за пули, засевшей в сердце, — ответил Селлерс. — Мы думаем, что стреляли из пистолета 38-го калибра.

— В котором часу обнаружили тело?

— Примерно в семь утра.

— Сколько времени он пролежал мертвым?

Селлерс пожал плечами:

— Может, три часа, а может, семь.

— Зачем вы нам все это рассказываете?