По тонкому льду. Вдовы носят траур. Не вся трава зелёная

— Все по-честному, — ответил я.

— То-то, — продолжал сержант. — Пока ты не обелишь себя, на мое снисхождение можешь не рассчитывать. Ты слишком часто играл не по правилам.

— Меня подставили, — сказал я. — Сперва я хотел сам во всем разобраться, а потом уже вам рассказать. Вы меня знаете — я не люблю петь с чужого голоса. Если я что-то утверждаю, значит, это так и есть.

Селлерс вынул из кармана сигару, сунул ее в рот и заметил:

— Я пока промолчу, Лэм.

Мы сидели и ждали, причем Селлерс внимательно меня разглядывал.

— Знаешь, Шустрик, я не знаю, в какую игру ты играешь, но если все по-честному, можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, — сказал я.

— Я был уверен, что ты снова водишь меня за нос, когда ты вчера позвонил, но одного взгляда на эту женщину достаточно, чтобы понять, что она попалась. Что бы ты там ни сделал, — это не сговор, даже если она так думает. Меня беспокоит другое. Эти чертовы полицейские в Денвере утверждают, что машина мисс Элдон в тот день находилась в их городе. Они идиоты! Нам с тобой точно известно, что именно эта машина сбила миссис Честер.

— Известно ли? — переспросил я.

Селлерс нахмурился и процедил:

— Не начинай все сначала, Шустрик, а то я могу опять рассердиться.

Я промолчал.

Какое-то время он задумчиво жевал свою сигару, потом не выдержал:

— В этом деле много странного…

Я промолчал снова.

— Эй! — сказал Селлерс. — Эта чертова баба что-то слишком долго возится в ванной. — Он вскочил с кресла и принялся колотить в дверь со словами: — Эй вы, а ну-ка выходите живо!

Ответа не последовало.

Селлерса внезапно озарило:

— Проклятье, но она не могла улизнуть через окно в одном халате!

Из-за двери послышался шум спускаемой в унитаз воды.

Селлерс вернулся на место, потом снова подошел к двери.

— Выходите! — сказал он ей.

— Я не могу.

— Немедленно выходите, — приказал он. — Вы находитесь там слишком долго.

— Я еще не готова.

Селлерс забарабанил в дверь кулаком.

— Открывайте!

— Да говорят вам, не могу.

— Послушайте, что за дурацкие шутки! — заревел сержант, заливаясь краской. — Открывайте, черт побери! Выходите!

— Одну минуточку, — пропел голос за дверью. — Уже выхожу. Не надо меня торопить.

Селлерс вернулся и, плюхнувшись в кресло, выразительно посмотрел на меня.

— Она сидит там уже десять минут, — заметил я.

— М-м… да, — ответил Селлерс.

Я только пожал плечами.

Прошло еще две минуты.

— Что делает полицейский, — нарушил молчание я, — когда его водят за нос, запираясь в ванной?

— Я ей сейчас покажу, что делает полицейский, — рассвирепел Селлерс.

Он поднялся и, приблизившись к двери в ванную, раздельно произнес:

— Открывайте!

— Еще минуточку.

— Открывайте, — повторил он.

— Я к этому не готова.

— Или вы открываете дверь, или я ее вышибу.

— Вы не посмеете, — послышался голос изнутри. — Я имею право пойти в ванную. Я…

Селлерс сделал два шага назад, поднял правую ногу и с силой врезал тяжелым ботинком чуть пониже дверной ручки.

Дверь содрогнулась.

— Выходите, иначе я разнесу ее в щепки.

— Да говорю же вам, что я не могу…

Селлерс примерился и нанес второй сокрушительный удар правой.

Послышался треск, и дверь с шумом распахнулась. Она едва удержалась на петлях. Миссис Честер, в домашнем халате, высунулась из окна. До земли было около девяти футов.

— Только не это, — предупредил Селлерс.

— Как вы посмели! — возмутилась женщина. — Как вы посмели вламываться в мою ванную!

— Вы просидели в ней без малого пятнадцать минут, — заявил сержант. — Этого вполне достаточно для того, чтобы почистить зубы, причесаться, напудрить нос, принять душ и все такое прочее. Я не позволю вам водить меня за нос, я хочу знать правду. А теперь выходите.

Миссис Честер бросила прощальный взгляд на окно, повернулась и решительным шагом вышла из ванной.

Селлерс опустился в свое кресло, указав ей на стул с прямой спинкой.

— Садитесь сюда, — сказал он. — Лэм, ты оставайся на кровати. — И повернулся к ней, жуя сигару: — Итак, вернемся к тому, как вас сбила машина.

— Какая машина? — удивилась женщина.

— Мы располагаем документом, в котором вы утверждаете, что вас сбила машина, которая затем скрылась с места происшествия.

— Это было очень глупо с моей стороны.

Селлерс нахмурился.

— Говоря откровенно, — продолжала женщина, я сама была во всем виновата. Я отвернулась, но продолжала идти и налетела на эту машину.

— Когда переходили дорогу?

— А как быстро двигалась машина?

— Почем я знаю. — Она пожала плечами. — Я начинаю думать, что она вообще стояла на месте.

— Что? — заорал Селлерс.

Женщина кивнула и повернулась ко мне:

— Извините, Дональд, за то, что я вас обманула. Вы такой милый мальчик, но никуда не денешься — мир жесток. Знаете, своя рубашка ближе к телу.

— Что это значит — стояла на месте? — спросил Селлерс.

— Я не утверждаю, что это так и было. Я сказала, что «начинаю так думать».

— Полиции вы сообщили обратное, — напомнил сержант.

— Они просто не дали мне сказать. Ваши коллеги исходили из предположения, что машина двигалась, потому что меня сбили на переходе.

— Так вас все-таки сбили?