По тонкому льду. Вдовы носят траур. Не вся трава зелёная

— Я уеду, — вмиг сообразила она. — Найти меня будет непросто. Я устрою все так, что полиция до меня не доберется, но эти десять тысяч долларов я должна получить наличными в ближайшие двенадцать часов.

Я улыбнулся и покачал головой:

— Это невозможно. Ровно столько времени может уйти у меня только на то, чтобы связаться с этим знакомым, да еще может оказаться, что он уже не интересуется такого сорта делами. Все, что я знаю, — это что он время от времени совершает подобные сделки, и порой они окупаются. Случается, что он выигрывает в десять раз больше, чем потратил, а случается, что и теряет свои деньги.

— Ну, что касается этого дела, то ваш знакомый внакладе не останется, — сказала она. — Полиция должна отыскать машину. Она давно уже должна была ее найти. А когда машина окажется в руках полицейских, они заставят хозяйку уплатить большой штраф. Я ведь не вчера родилась. Это дело не того сорта, когда водитель останавливается, отвозит вас в ближайшую больницу и оказывает всяческую помощь. Нет, на меня наехали, сбили с ног, а затем дали деру. А меня бросили лежать посреди дороги. Это уже преступление. Женщина, которая сидела за рулем той машины, может угодить в тюрьму. Стоит им только ее найти, и ей придется заплатить… а вы представляете ее интересы. Это так же верно, как и то, что я сижу сейчас перед вами. Мне следовало запросить с вас пятьдесят тысяч!

Я рассмеялся:

— Пусть будет пятьдесят, если вам так хочется. А я, пожалуй, пойду, и вы меня больше не увидите… Разве только пожелаете подписаться на эти журналы. Тогда вами займется отдел распространения.

— Будь по-вашему, — сдалась она. — Мне нужны деньги. Рискну. Итак, десять тысяч долларов наличными в течение двадцати четырех часов… Я сдержу свое обещание, подпишу документ и скроюсь от всевидящего ока полиции. Я позволю этой молодой женщине ускользнуть.

Я покачал головой.

— Так не пойдет.

— Почему это?

— Потому что на языке правосудия это означает «соучастие в преступлении с отягчающими обстоятельствами».

— Хорошо, предположим, что я ничего подобного вам не говорила.

— Тогда это абсолютно законно, поскольку во всех предыдущих вопросах мы не достигли взаимопонимания.

Она улыбнулась мне мудрой, всезнающей улыбкой. Затем посмотрела на часы и проговорила:

— Молодой человек, если вы хотите уложиться в двадцать четыре часа, вам следует поторопиться.

— Вы уверены, что не хотите взять журналы?

Она рассмеялась. Я сказал:

— Я попытаюсь связаться со своим приятелем и в случае, если он заинтересуется, дам вам знать об этом.

Я осторожно закрыл за собой дверь, спустился по ступенькам и прошел два квартала к казенной калыма-ге. Проехав еще шесть кварталов до телефонной будки, я набрал номер Элси Бранд и сказал:

— Нужно послать Клейтону Даусону телеграмму следующего содержания: «Стоит ли это дело десяти тысяч наличными? Сделку следует заключить в течение двенадцати часов».

— Как ее подписать? — спросила Элси.

— Никак, и в книгу расходов не заноси, — предупредил я. — Отправляйся на ближайший телеграф, оплати телеграмму наличными и укажи фиктивный обратный адрес.

Глава 3

«Молния» из Денвера, штат Колорадо, пришла через два часа. Телеграмма гласила:

«Заключайте сделку тчк обратитесь Филлис Элдон зпт «Паркридж-Апартментс» номер 609 тчк никаких бумаг».

Через тридцать минут я был в «Паркридж Апарт-ментс» и нажимал кнопку звонка в квартире под номером 609.

Филлис Элдон оказалась просто конфеткой.

Если и существовало какое-либо сходство между отцом и дочерью, то я его не уловил. Передо мной стояла жизнерадостная красотка с волосами цвета меда, наивными голубыми глазами и с такой фигурой, о которой большинство женщин могут только мечтать. С такими данными она могла бы стать моделью высшего класса.

— Дональд Лэм, — представился я.

— Я вас жду, — сказала она. — Вы хотите получить десять штук, не так ли?

— Хочу.

— Пожалуйста, присядьте, — предложила она. — Шотландское виски или бурбон?

— В данный момент — ничего. Я на работе.

— Ого! Вы что, трезвенник? Я тоже на работе, однако собираюсь налить себе виски с содовой.

— В таком случае приготовьте двойную дозу.

Она направилась к бару.

У нее была чудесная квартира, обставленная всякой новомодной техникой, которая просто кричала о достатке хозяйки.

Филлис взяла два хрустальных бокала, плеснула в них шотландского виски, бросила кубики льда, налила содовой и подошла ко мне.

— Ваше здоровье, — произнесла она.

— И ваше, — поддержал я.

— Наверное, — продолжала она, — вы считаете меня весьма испорченной особой.

— А вы такая?

— Не знаю, — откровенно призналась девушка. — Но подозреваю, что мой отец наговорил вам всякого.

— Пытаетесь выведать что?

— Нет, — сказала Филлис. — Я — человек и хотела бы, чтобы вы воспринимали меня так же.

Я оглядел ее с ног до головы и совершенно серьезно сказал:

— Я смотрю на вас и полагаю, что вы — человек.

Девушка рассмеялась:

— Я вижу, вы умеете выворачивать слова наизнанку.

Она подняла бокал и посмотрела на меня сквозь стекло.

Я кивнул, и мы выпили. Филлис смотрела на меня оценивающе.

— Мой отец утверждает, что вы — первоклассный детектив.