По тропам волшебных лесов

Путники уверенно мерили шагами безлесные просторы. Однако вскоре наравне с карликовыми деревцами стали появляться и деревья обычные. То печально прошелестит на ветру золотистая березка, то пушистая осинка робко выглянет из-за каменистых уступов. Деревья стояли наособицу и словно разбивались по парам, возвещая о приближении Заповедного леса.

Хейта восторженно глазела по сторонам. Брон, шедший чуть поодаль, вдруг остановился и упер в землю недоверчивый взор. Нагнулся и тут же выпрямился, изумленно разглядывая то, что оказалось у него в руках.

Любопытство взяло верх, и девушка медленно приблизилась.

– Что нашел?

Волк-оборотень обернулся, и Хейта увидела в его пальцах диковинный цветок. Он был глубокого синего цвета, как воды горного озера. Сердцевина блестела серебром, как волнующий свет луны. Края же махровых лепестков краснели, точно вымоченные в вишневом соке. Продолговатый и стойкий, цветок горделиво устремлялся всем своим существом к бездонным небесам.

– Как красиво! – выдохнула Хейта. – Я прежде такого не видела никогда!

– Я тоже, – тихо ответил Брон. – Только слышал. Но всегда думал, что непременно узнаю, если увижу.

Хейта с нескрываемым любопытством поглядела на оборотня. Приметив это, тот улыбнулся уголком рта.

– Этот цветок – волшебный. Имя ему извечник. Даже сорванный, он навеки остается свежим и благоухающим. Ты наверняка знаешь, что много веков назад поля в нашем мире не пустовали. Их населяли пастыри Полей – маленькие существа в локоть высотой. Из всех цветов извечники были любимы пастырями Полей больше всего за их красоту и необычайные свойства. Пастыри селились подле них и старательно за ними приглядывали. Но потом появились люди, присвоили себе поля, и самые маленькие из пастырей сгинули навеки. Извечники тоже со временем перевелись. Не иначе как зачахли от горя.

Взгляд девушки опечалился.

– Теперь припоминаю, – задумчиво прошептала она.

Брон вдруг шагнул ей навстречу и протянул цветок. Хейта растерянно заморгала.

– Мне? Для чего?

Оборотень выглядел смущенным.

– Говорят, он приносит удачу.

Хейта подалась вперед и бережно переняла цветок из его грубоватых, но теплых пальцев. Брон тут же отступил и хотел было идти, но вдруг замешкался и добавил тихо:

– Знаешь, встретить этот цветок – истинное чудо. Он необычайно редкий. Возможно, единственный в своем роде. – Он окинул девушку долгим, глубоким взором. – Как и ты.

Развернувшись, оборотень тяжело зашагал прочь. Хейта еще некоторое время задумчиво глядела ему вслед, а потом осторожно опустила волшебный цветок в нагрудный карман. Прислушавшись к себе, она подивилась. Сердце отчего-то стучало чаще.

В полдень путники решили снова сделать привал и расположились на небольшой площадке, окруженной с трех сторон высокими зубчатыми скалами. Она была надежно укрыта от недобрых взглядов и суровых северных ветров.

Гэдор сидел, одолеваемый тяжкими думами. Хейта хлопотала над плошками и снедью. Дорх возился с костром. Харпа внимательно наблюдала за ним, как видно, не в силах до конца поверить, что брат снова рядом.

Скоро вернулись Мар и Брон. Оборотень нес в руках тройку крупных серых уток. Упырь имел сытый вид.

– А здешняя живность жирненькая, надо сказать. – Он довольно облизнул окровавленные губы. – Не чета той, что водится в Сумрачном лесу.

Скоро над костром повис дразнящий аромат жареного мяса. Утомленные долгой дорогой и голодом, путники уплетали утятину за обе щеки. Дорх управился первым. Сел, уткнув потухший взор в сырую землю.

– Я вот все думаю, – тихо произнес он. – Быть может, это не яд был, а чье-то злое волшебство? Неужели есть яд, что убивает так стремительно…

– Растение вечный морок, – проронил Брон. – Яд получают из его ягод.

– Убивает в мгновение ока, – мрачно добавил Мар. – Всего одна капля – и ты обречен.

– Бедный Берх, – прошептала Харпа. – Я помню его еще совсем маленьким. – Она бросила на Дорха грустный взгляд. – Каким он вырос?

Тот ответил ей такой же грустной улыбкой.

– Веселым и бойким. Своенравным и дерзким. Бесстрашным и честным. Очень напоминал мне тебя. Отцу, наверное, тоже. Он очень его любил.

– Страшно представить, каково ему сейчас, – добавила Харпа. – Трое детей. И все сгинули, кто куда.

– Но двое еще могут вернуться, – заметил Гэдор. – И мы сделаем все, чтобы вам в этом помочь.

Харпа благодарно кивнула ему в ответ. Дорх ответил усталой улыбкой. Доедали путники уже молча.

Отдыхали всего ничего- нависшая над головами беда подгоняла. И, едва только солнце перевалило за середину неба, они снялись с места и снова отправились в путь.

Рослые деревья стали попадаться все чаще и чаще. Скоро впереди замаячило продолговатое синее озеро. Путники обрадованно заспешили.

Водная гладь встретила свежестью и прохладой. Утолив жажду душистой водой, они обобрали растущие на берегу кусты костяники, обогнули озеро по правому краю и принялись медленно взбираться на холм.