По тропам волшебных лесов

– Подарок… старого друга, – ответила девушка. – Диковинных умений ему не занимать, но нам сейчас может пригодиться вот какое. – Она помолчала, собираясь с мыслями. – Если кто-нибудь зажмет амулет в ладони и поклянется на нем, но при этом соврет, амулет раскалится, точно опаленный драконьим пламенем.

– Этот кто-нибудь погибнет? – вскинул брови Хобард.

– Нет, – качнула головой девушка, – но ложку держать не сможет очень долго.

– И как это может нам помочь? – недоуменно спросилон. – Что вы хотите сделать?

– Делать придется не нам, – заметил Брон.

– Именно, – кивнула Хейта. – Завтра поутру перед прощальным обедом вы соберете всех гостей. Пусть глава каждого из трех селений выступит вперед. Вы покажете им амулет и скажете, что, прежде чем приступить к обеду, каждый из них должен поклясться, что ни он сам, никто другой из его приближенных Берха не убивал.

– А если они откажутся? – озадаченно спросил Хобард.

– Тот, кто откажется, будет расценен как убийца и заключен под стражу, – спокойно разъяснил Гэдор.

– И ты можешь поручиться, что амулет не подведет? – неверяще воззрился на девушку Хобард.

За последнее время Хейта уже так приучилась врать, что даже не сморгнула.

– Да.

Хобард подскочил с лавки и резко зашагал из стороны в сторону. «Совсем как моя мать», – подумалось Хейте. Тревога буквально толкала Лахту вперед, не позволяя сидеть на месте. От этого воспоминания сердце девушки пронзила ноющая боль.

Но глава рысей-оборотней долго раздумывать не собирался.

– Хорошо, – бросил он. – Будь по-вашему. Завтра перед обедом я велю им поклясться на амулете.

Он протянул резного дракона девушке, но та качнула головой.

– Пусть побудет у вас. Если увидят, что вы берете его у меня, у пришлой изгнанницы, – могут взбунтоваться. Наденьте его на шею под рубаху, и никому ни слова!

Хобард приоткрыл было рот для вопроса, но Хейта опередила его:

– Эшгару можно. Он предан вам и будет держать рот на замке.

Хобард кивнул и повесил на шею волшебный амулет. Резной дракон приятно холодил кожу. Оборотень надежно затянул поверх него тесемки холщовой рубахи и пытливо поглядел на Хейту.

Было в этой бледной девушке нечто странное. Что-то смущало его, приводило в недоумение обостренные чувства. И ее амулет, и она сама вызывали в нем воспоминания о давней детской мечте увидеть живого дракона. Земли рысей-оборотней соседствовали с землями ламосцев, за которыми, по слухам, лежали Драконьи острова. Ребенком Хобард часто мечтал переплыть дикие северные воды и своими глазами увидеть этих древних существ.

Он толком не понимал, зачем ему это было нужно. Но чувствовал, что после встречи с драконом уже не будет прежним. И сейчас что-то ему подсказывало, что после встречи с этой девушкой прежним ему тоже не бывать.

Хейта кивнула.

– Мы пойдем.

Путники разом поднялись на ноги и двинулись к двери. Хобард тоже поднялся.

– Зачем вы делаете это? Почему помогаете?

Глаза девушки загадочно засверкали, точно серебристые лунные камни.

– Мы сюда за этим и пришли, – проронила она, будучи впервые предельно честной за все время их разговора.

Хобард вновь недоуменно вытаращил глаза. Хейта, заприметив это, поспешила добавить:

– Вам ничего не понятно сейчас, я знаю. Потерпите до завтра. Утром все встанет на свои места.

Оказавшись на свежем воздухе, четверо друзей облегченно перевели дух. Разговор с Хобардом дался им непросто, даром что большую часть времени проговорила Хейта. Они боялись, что глава рысей-оборотней откажется делать так, как нужно, или, чего доброго, выгонит их. Но все обошлось как нельзя лучше.

Несмотря на туман, звезды сверкали ярко, будто кто-то нарочно развесил их, крупные и лучистые, прямо у друзей над головами. Оборотни еще вечеряли в трапезной, а потому единственная в деревне улочка была совершенно пустой.

Воздух напитался холодом, но после душного помещения вдыхать его было на диво приятно. Не сговариваясь, все разом двинулись в сторону дома Эшгара.

– Как думаешь, – обернулся к девушке Мар, – Хобард поверил тому, что ты говорила про амулет?

– Несомненно, – кивнула та.

– Не знаю, – нерешительно протянул упырь. – Он такой несчастный. Не хотелось его обманывать.

– Поверь, – невесело усмехнулась Хейта, – мне тоже совсем не хотелось. Но ничего не поделаешь. Если мы хотим, чтобы все получилось, Хобард должен верить в то, что амулет обожжет лжеца. Только так он сможет убедить в этом других.

– А на деле это сделаешь ты, – подытожил Мар. – Подогреешь камень.

Хейта снова кивнула.

– Я неплохо умею чувствовать ложь. Думаю, вместе мы сможем распознать, кто убийца.

– А что Корх? – спросил Брон. – В трапезной он вел себя довольно странно.

– Согласен, – качнул головой Гэдор. – Нельзя упускать его из виду.

– Положим, мы решим, что это Корх, – прищурился Мар. – Что делать станем? Просто обвиним его при всех?

– Нет, – ответил Гэдор. – Так нельзя.

– Дадим камень Хобарду, – предложила Хейта. – Чтоб поклялся за себя и за своих. Так будет честно.

Упырь вытаращил глаза.

– Камень. Отцу Харпы. И заставим его поклясться, что он не убивал собственного сына?

Девушка кивнула.