По тропам волшебных лесов

Хобард разжал пальцы, диковинный дракон упал Берду на ладонь. Тот окинул амулет пытливым взором.

– Из клыка дракона, говоришь? – оборотень цокнул языком. – Да ему, наверное, цены не сложишь. Хотел бы я узнать, где такую вещицу можно раздобыть.

Хобард смерил его суровым взглядом, и тот прикусил язык. Крепко зажав амулет в руке, он уверенно произнес:

– Я, Берд, глава селения Дэгар, клянусь, что ни я, ни мои приспешники не убивали Берха, сына Хобарда, и не покушались на его собственную жизнь.

Хейта задумчиво сдвинула брови. Почуяла на себе пристальный взгляд Гэдора. Обернулась. Тот едва заметно покачал головой. Девушка вздохнула. Он был, конечно же, прав.

Оборотень выступил первым. И он сделал это потому, что был совершенно уверен в том, что говорил. Трудно представить, что после вечерней стычки она подозревала Берда больше других. Теперь девушка твердо уверилась в том, что он невиновен.

Время шло. Амулет в руке Берда так и не поменял цвет. Оборотень вновь нахально улыбнулся и, кивнув Хобарду, передал ему дракона. Хейта разочарованно вздохнула. Самый задиристый и пылкий из возможных отравителей вышел из игры. Теперь их осталось лишь двое.

Хейта приготовилась ждать. Она рассудила, что ни Горт, ни Гарда не решатся поклясться без принуждения, но ошиблась. Горт вдруг прекратил поток брани, как видно, смекнув, что толку в этом не было, а вот своей чести можно и навредить. Уперев в Хобарда тяжелый, немигающий взор, он отрывисто заговорил. Было видно, что каждое слово давалось ему с превеликим трудом.

– Затею с амулетом лично я считаю оскорбительной. Но тяжесть твоего горя, Хобард, мне ясна. Я тоже отец. Поэтому мне, как и Берду, тревожиться не о чем. Мне никогда бы в голову не пришло отнимать детей у отца, или же родителя – у детей. Если в этом не повинен Дорх, тот, кто сотворил это, – настоящий злодей.

Хейта внутренне похолодела. Горт говорил правду. Мар осторожно тронул ее за руку. Девушка устремила на него отчаянный взгляд. Упырь в сомнении пожал плечами. Хейта чуть не взвыла от досады. Неужто еще один злопыхатель оказался ни при чем?

А оборотень тем временем подошел к Хобарду и перенял у того амулет. Твердо зажав его в ладони, он негромко проговорил:

– Я, Горт, глава селения Пираг, клянусь в том, что не убивал юного Берха и не покушался на его отца. И спутники мои этого тоже не совершали.

Хейте очень хотелось сжать пальцы, но она не смогла. Амулет остался холодным. Горт одарил невозмутимого с виду Хобарда заносчивым взглядом и молча вернул ему амулет. Теперь все обернулись к Гарде.

Та стояла недвижно, словно на нее наложили злые чары. Щеки все еще пылали россыпью алых пятен. Руки были скрещены на груди. Губы поджаты. Как видно, Гарда вовсе не собиралась куда-либо идти. Она процедила, почти не раскрывая рта:

– Клясться я не буду.

Хейта тайно возликовала и почуяла, как рядом обрадованно встрепенулся Мар. Гарда. Конечно! Кто еще это мог быть?

Она намеренно не глядела Хобарду в глаза и ни разу не сказала, что сожалеет о случившемся не из вредности, а просто потому, что желала этого. А сейчас она отказывалась поклясться, потому что знала- камень оставит багровый след на ее руке.

Хейта едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Хобард же, напротив, нахмурился.

– Гарда, ты ведь понимаешь, что я буду вынужден думать, если ты откажешься, – тихо проронил он. – И знаешь, что я не смогу позволить вам уйти.

– Плевать! – жестко бросила та. – Я не намерена делать это. – Губы надменной красавицы искривились в усмешке. – Поглядите-ка, вот он каков, ваш хваленый глава! Требует глупой клятвы во имя себя и своих обожаемых отпрысков. Да еще угрожает!

Она обернулась к оборотням в надежде сыскать поддержки. Но взгляды окружающих теперь были не выжидающими, а недоуменными. Казалось, то, что мгновение назад было на уме лишь у Хейты, нынче обуяло умы всех собравшихся.

Гарда презрительно хмыкнула и двинулась вперед с твердым намерением уйти. Но оборотни Хобарда сдвинулись плотнее. Глаза их засверкали уже совсем не загадочно, а грозно. Оборотни самой Гарды подобрались в ответ. И над маленькой деревенской площадью повисла пугающая звенящая тишина.

Гордая воительница из рысей-оборотней оценивающе огляделась. Она была совсем неглупа и прекрасно понимала, что в случае стычки кровопролития не избежать. Казалось, в ней и самой шла нешуточная битва. Внезапно Гарда обернулась. Темные глаза ее пылали от трудно сдерживаемого гнева.

– Твоя взяла, – почти прошипела она Хобарду. – Я не стану губить своих из-за твоей дурацкой прихоти. Но это унижение я запомню. И никогда тебе его не прощу. Слышишь, Хобард? Никогда!

Хейта вздрогнула. Что-то здесь было не так… Гарда же в несколько шагов преодолела расстояние до Хобарда и вырвала амулет у него из руки. Воздев его над головой, с побагровевшим лицом, она почти прокричала:

– Я, Гарда из селения Хоргум, клянусь в том, что не покушалась на жизнь главы рысей-оборотней Заповедного леса и не повинна в гибели его младшего сына!