По тропам волшебных лесов

– Да ладно, – усмехнулся упырь, донельзя довольный собой. – Неужто не догадались? По правде сказать, – поспешно добавил он, – существ, охочих до детей, не так уж и мало. Но лишь одно из них обитает в Сумрачном лесу и при этом не боится ночами бродить по людской земле. – Он огляделся, как видно, ожидая услышать ответ, но его спутники напряженно молчали.

Мар расплылся в лукавой улыбке.

– Существо это большелобое, большеглазое и большерукое. Рот отвратительный, грязный, клыкастый. На каждом пальце по когтю. Цвета непонятного, но неприметного. Какая-то жуткая помесь серого, коричневого и зеленого. Одним словом, тот еще красавец! На спине таскает мешок, куда засовывает украденных детей. Берет не всех, а только тех, кто избалован шибко. И имя этому чуду-юду… – Мар вновь выжидающе затих.

– Бэрдэлаг[13], - мрачно закончил за него Гэдор. – Так его называют дэронги, а через них – и весь остальной мир.

Хейта недоуменно сдвинула брови, о таком существе ей слышать не доводилось. Харпа недоверчиво хмыкнула. А Брон нахмурился еще сильней.

– Не знаю, не знаю. – Гэдор в сомнении покачал головой. – Про бэрдэлага только слухи ходят, одни страшнее других. А захочешь найти того, кто его своими глазами видел, – только время потратишь зря. А ты о нем откуда прознал?

– Ребенком я был любопытен до жути, – ухмыльнулся Мар. – Частенько пробирался в людские селения понаблюдать, послушать…

– Чего-нибудь стащить, – с усмешкой вставила Харпа.

– Всякое бывало, – не стал отнекиваться тот. – Вот как-то раз в одной из деревень устроили праздник. Большой костер разожгли. Много людей вокруг него собралось. А я незаметно притаился в кустах. Тогда и услыхал.

– Выходит, тоже не своими глазами, – задумчиво подытожил Гэдор.

– Ну так что с того? – пылко воскликнул Мар. – Ты сам тогда говорил, что сказки откуда-нибудь да берутся.

– Одно дело – сказки, – с улыбкой ответил Гэдор. – Другое – страшилки-побасенки у костра. Но даже если это не выдумка, ты давеча верно сказал. Существ, что могли сотворить такое, немало. Не очень мудро будет сразу остановиться на бэрдэлаге, не подумав об остальных.

– Хорошо, – охотно согласился Мар. – Кто вам еще приходит на ум?

– Да хотя бы тот же вогур![14] – уверенно бросила Харпа. – Не очень большой, грузный, о четырех руках. Покрыт густым белым мехом. Любит искусно прикидываться сугробом да воровать при этом зазевавшихся детей. Лютое порождение бесконечной северной зимы.

– Вот ты говоришь – зима, сугробы, – возразил Мар. – А в Сумрачном лесу черно-бурые листья держатся круглый год, и подобных существ тут никогда замечено не было.

– Может, крэзгор?[15] – тихо проронил Брон. – Уродливая тварь, чем-то напоминающая крота, только раза в три его больше. Заместо кротовой морды у него большая безобразная пасть, утыканная тремя рядами острых зубов. Обитает глубоко под землей. Может перемещаться там с невероятной скоростью. Детей находит по нюху и копает, копает, копает. А потом – раз, ребенок ухает в яму, только его и видели.

– Вот только орудует он обычно в полях и лесах, – возразила ему Хейта. – Но если бы крэзгор наведался в деревню, после него остались бы ямы, а Рона ни о чем таком не упоминала.

– А мне вот на ум приходит агол[16], - заметил Гэдор. – Маленькое алчное существо, обросшее серой шерстью. Он чует сокровища, сокрытые глубоко под землей. Но сам руки марать не любит. Потому и крадет детей. Подавляет их волю и заставляет работать без устали. Сокровища хранит в пещере, высоко в горах. А часть вплетает в шерсть и может часами сидеть под солнцем, любуясь на то, как они блестят и сверкают.

– Очень может быть, – кивнул Мар. – Да вот только о главном ты позабыл. Он крадет только мальчиков. А пропала девчонка.

Все задумчиво притихли.

– Может, это вообще какой-то обнаглевший упырь, – неожиданно заявила Харпа, бросив на Мара лукавый взгляд. – Ему надоело питаться одними животными, и он решился нарушить закон. Со взрослыми возни много. Еще сопротивляться начнут, отбиваться, не ровен час, да и вырвутся. С детьми проще. Вот и стал он охотиться на детей.

– Да ну, глупости, – отмахнулся Мар. – Упыри Сумрачного леса по большей части негодяи, но не дураки. За такой проступок полагается смерть. Они бы не стали так рисковать. Бэрдэлаг же этого не понимает. Он дикий. И живет наособицу в лесной глуши.

Странники переглянулись. Доводы Мара казались вполне убедительными. Да и другие существа никому больше на ум не шли.

– Ладно, – сдался Гэдор. – Ну и как, по-твоему, бэрдэлаг умудрился детей умыкнуть, оставшись при этом никем не замеченным?