По ту сторону

— Сейчас я тебе про баб выдам… — буркнул экстрасенс, шлёпая по клавишам толстыми пальцами. — Сейчас будет… На!

«…Отношение к женщине в обществе, степень её эмансипации и т. д. не являются причиной. Это — индикатор, показатель фазы, в которой находится данный этнос. На «взлёте» женщина никто — добыча, товар, средство обмена. На «спаде» женщина приобретает равные права или начинает доминировать. Пример: у чукчей была поговорка: «Если ты женщина, то молчи». Чукчи живут и здравствуют поныне. А народ ительменов исчез — на момент контакта с русским этносом там доминировали женщины. Итог, как говорится, на лицо. Таких примеров в истории множество, однако наиболее ярким является закат Римской империи — первые века нашей эры…»

— Ну, хорош, а? — попросил я. — Что-то ты совсем на меня тоску нагнал. По Л. Н. Гумилёву мы живём в эпоху глобального противостояния мусульманского и христианского суперэтносов. Так что, мы обречены?

— А давай спросим! — хмыкнул Серёга и опять начал давить на кнопки. — Плохо, что Интернета нет, а то бы я подключил… Хотя вот чего-то выдало!

«Противостояние двух культурных (религиозных) общностей действительно имеет место. И может продолжаться неограниченно долго (в историческом масштабе времени). В данный момент силы примерно равны — с одной стороны экономическая мощь и демократические традиции. С другой стороны высокая рождаемость и воля к победе».

«И кто же победит?» — набрал Серёга.

«Вопрос не корректен. Однозначная экстраполяция невозможна — не хватает данных. Есть варианты. Дать?»

— Давай!

«Вариант первый — если существующая ныне ситуация сохраняется и продолжает развиваться. Оба суперэтноса внутренне разобщены, что позволяет пока избежать тотальной войны. В этом случае результат противостояния зависит от того, кто раньше сможет объединиться: шииты с суннитами или католики с протестантами и православными? То и другое крайне маловероятно.

Вариант второй — противостояние переходит в латентную форму и длится долго. В этом случае наиболее вероятна постепенная исламизация христианского мира. И общая деградация».

— А почему деградация?! — удивился я. — Мы, между прочим, арабскими цифрами деньги считаем, а вовсе не римскими!

— Не, ну какой ты душный, Вован! — почти искренне возмутился Серёга. — Я ж внятно объяснял по слогам: машина выдаёт интерпретацию того, чего в неё загрузили. А чего в ней нет, того она не выдаёт! Ну, не загрузил я туда Фому Аквинского и Канта не загрузил! Собрание сочинений Маркса-Энгельса-Ленина тоже отсутствует.

— Хвала Аллаху — только Маркса нам не хватало!

— Давай спрошу… — и он опять стал насиловать клаву.

Ответ, очищенный от подробностей и деталей, выглядел так:

«С научной (этологической) точки зрения из трёх основных авраамических религий наиболее проста и доступна ранняя версия иудаизма (Ветхий Завет). Однако она имеет два недостатка:

а) общаться лицом к лицу с Богом трудно и страшно;

б) право на такое общение имеют лишь евреи — народ избранный (почему-то).

Эти недостатки породили современный (талмудический) иудаизм, а также христианство и ислам. Последняя религия наиболее адаптирована к инстинктивным программам человека, поэтому «исламизация» идёт легко, а «христианизация» — трудно.

Нужны подробности и примеры?»

— Обойдёмся! — махнул лапой Серёга. — Ты удовлетворил своё любопытство?

— Да пошёл ты! — вздохнул я. — Мы ж про баб базар начинали.

— Дались тебе эти бабы, — разочарованно сказал экстрасекс. — Только о них и думаешь!

— Что ж ты хочешь от полного лесбияна! — пожал я плечами и понял, что они уже изрядно обгорели на солнце и надо их чем-то прикрыть. — Закрывай свою шарманку, пошли обратно. У меня там халат остался.

— Ну, пошли! — не стал спорить Серёга.

Глава 4. Соседи

Пока мы шли, точнее, брели «домой», как-то зацепились языками за русскую историю. Благополучно дошли, но болтать не перестали. Похоже, думать о положении, в которое мы попали, ни Серёге, ни мне не хотелось — лучше уж перетирать всякую чушь.

— …Врут они всё!

— Врут, но не всё! Иногда бывают просветы.

— И где же те просветы?! — вяло возмутился я. — Это ты как великий экстрасекс на дому работаешь. А я на работу езжу. На метро! Почему я, едя по эскалатору, должен слушать сообщение о том, что русская армия выстояла против французской под Бородином в тысяча восемьсот двенадцатом году? А далее следует сообщение, что в тысяча триста восьмидесятом году русские войска на Куликовом поле разгромили ордынские орды. Это как бы даже не смешно!

— Не, Вован, ну ты натурально оборзел! Слышал я этот слоган… Ты не въезжаешь в тему: ведь могли бы сказать, что под Бородином наши разгромили французов на голову! Могли? Вполне могли — никто не мешал. Нормальный обыватель плохо представляет себе, где это самое Бородино, что такое кремневые ружья и как стреляют пушки, с дула заряжающиеся. Про тотальную муштру личного состава я вообще молчу. Это когда надо стоять строем, пока тебя в упор расстреливают из этих самых пушек. Ещё та песня…

— А после «победы» на Куликовом поле земля Московская опустела…