По ту сторону

Часть народа роет канаву. Или траншею. Другой народ грузит вынутый грунт на носилки и несёт его в обратную сторону – к началу канавы метров за 500. Там он эту канаву старательно засыпает и отправляется с пустыми носилками за новой порцией. На обоих концах имеется по человечку, который ничего не роет и не носит – скорее всего, эти двое занимаются учётом и контролем. Надсмотрщиков с бичами что-то не видно… Чуть в стороне – где-то на середине рабочей дистанции – установлено нечто вроде большого зонта от солнца, и под этим зонтом кто-то копошится.

Но самое загадочное было в том, что канаву эту явно один раз уже выкопали и засыпали – в форме неровного овала километра полтора по длинной оси. Теперь вот роют второй (или третий?!) раз по тому же месту.

– Может, ищут чего? – высказал я первое, что пришло на ум. – Ну, типа археологи или геологи…

– Вряд ли, – пожал плечами Серёга. – Никакого у них интереса ни к тому, что в канаве обнажается, ни к тому, что в грунте содержится.

– Тогда, может, они водяной пласт нащупать пытаются?

– Вода-то им зачем?! – удивилась Сара. – Вон ручеёк сочится, а вон ещё один… Там бы и рыли!

– Да-а, – вздохнул Серёга, – что-то здесь не то!

– Эт-то точно! – раздался незнакомый голос за нашими спинами, а затем – дружный гогот. – Рабочий день в разгаре, а они тут прохлаждаются!

– Мы не прохлаждаемся, – солидно ответил Серёга. – Мы пытаемся понять, что тут такое делается.

– Понять они пытаются, гы-гы-гы! – заржал полуголый мускулистый детина. – Пошли к хозяину – он вам моментом всё прояснит.

Конвой был безоружным, но слишком многочисленным, чтоб ему сопротивляться. Все вместе мы спустились на равнину и направились к зонтику. Когда проходили мимо, землекопы на нас посматривали, но особого интереса не проявляли. Измождёнными и усталыми они не выглядели.

Под зонтом в старом плетёном кресле восседал полуголый мужик лет сорока – сорока пяти. Он задумчиво жевал толстый стебель какого-то растения. Стебель, похоже, был вполне съедобным и даже вкусным, но есть мужику не хотелось. В этом туземце не было решительно ничего примечательного: габариты и упитанность средние, в наличии залысина и короткая бородёнка.

– Хозяин, поймали троих! – радостно сообщила охрана. – Они вон там на горе сидели!

– А вы их ловили? – хрипловатым равнодушным голосом уточнил начальник.

– Ну, не то чтобы… – замялся докладчик. – Если честно, то встретились они нам, вот мы их и привели.

– Это правильно. А что они делали?

– Да вот, говорят, пытаемся понять, что здесь происходит.

– Хорошее занятие, – кивнул хозяин, – и, главное, совершенно бесполезное. Ну, вы свободны, – сказал он охране. – Продолжайте обходить дозором все соседние заборы.

Охранники убыли, и начальник обратился к нам:

– А вы чего стоите? За лопату и вперёд! А женщину – в посёлок.

Впрочем, сказано это было без особого энтузиазма – вроде как к выполнению необязательно. Поэтому мы остались на месте. Я даже осмелился подать голос:

– Всё-таки хотелось бы понять…

– Мне бы тоже хотелось! – перебил меня местный авторитет. – А почему вы здесь оказались?

Постановка вопроса нас несколько смутила – не «как?», а «почему?» Это могло означать всё что угодно, в том числе и то, что люди попадают сюда единообразно и спрашивать просто незачем. При всём при том, я не чувствовал в этом человеке ни зла, ни властности, ни желания самоутвердиться. И решился:

– Мы знаем способ мгновенно перемещаться с места на место. Только у нас получается плохо – попали не туда, куда хотели. Мы вообще в воде оказались – еле до берега доплыли. Точнее, до отмели.

– А птичка у вас ручная?

У вороны хватило ума промолчать, и я продолжил:

– Лапка у неё повреждена, вот она, точнее он, к Серёге и прибился. Только это птица не ручная, а вполне дикая. Скорее она нас приручит, чем мы её.

– Ка-а! – подтвердила ворона.

– Слушай, – сказал хозяин, – сдаётся мне, что ты или врёшь, или недоговариваешь по-крупному. Есть-пить хотите?

– Ну, пока ещё…

– Понятно! – кивнул туземец. – Кажется, есть у меня один очень простой способ вас расколоть. Взять, да и рассказать вам всю правду о том, что здесь происходит. А? Тогда вам врать будет просто невежливо!

– Мы внемлем, о господин! – встрял Серёга.