По ту сторону

«Это неслабый ход! – мысленно признал я. – Критиковать и ругаться каждый может (наша перестройка это хорошо показала), а вот предложить что-нибудь дельное – это всегда проблема. Не говоря уж об исполнении…»

Сара слегка смутилась, но быстро оправилась:

– Надо отдать в собственность землю тем, кто на ней работает! А государство пусть собирает налоги. И на эти налоги содержит суды, армию, чиновников и что там ещё требуется!

– В древности такое было, – снисходительно улыбнулся Помощник. – Каждой семье принадлежал участок земли. Но добровольно платить налоги никто не хотел, подчиняться власти тоже. Земля в разных местах плодоносит по-разному, и семьи растут по-разному. Если мне мало, то почему не отнять у соседа часть земли или собранного урожая? А если не отнимать, то где взять землю для новых и новых семей? Когда целины не осталось, началась всеобщая смута, и пролилось много крови.

– Тогда, – не сдавалась Сара, – отдать землю общинам. Пусть они сами промеж себя разбираются, а государству платят налог – от всей деревни сразу. Наши крестьяне жили так сотни лет!

– И такое было, – кивнул старик. – Оказалось, что ни год, то неурожай, платить нечем! Полевые работы у нас длятся недолго, а что делать всё остальное время? Наварят в деревнях пива и празднуют что-нибудь. И празднуют, и празднуют… А работы, нужные для всех – дороги, каналы – никто выполнять не хочет. Надо заставлять, а в ответ – бунт. Зато когда действительно недород, то все просят зерна в долг. Или бунтуют. Или деревня встаёт на деревню. И опять льётся кровь…

– Тогда… Тогда… – Сара то ли на самом деле растерялась, то ли опять вступила в мысленный контакт с лушагом. Спасло положение то, что старик, похоже, тоже слегка отключился от действительности и начал говорить как бы сам для себя, не глядя на нас:

– То, что ты видела – это не проявление чьей-то злой воли. Это лучшее устройство общества, к которому мы пришли методом проб и ошибок. Скажу по секрету: я вовсе не уверен, что нашим богам нужны такие громадные храмы. Но люди должны работать. И они их строят. Иначе они уничтожат всякую власть и начнут рвать друг другу глотки.

Повисла пауза. Мне показалось, что беседу всё-таки надо как-то поддерживать, пока не последовал приказ нас казнить или бросить в темницу.

– Вы, конечно, правы, господин. По опыту моего родного мира… В общем, всё дело в людях. А они меняются медленно и неохотно. Каковы подданные, такова и власть – обычно они соответствуют друг другу. Если соответствие нарушается, то… То кому-то приходится измениться. В нашем мире есть несколько стран, где все сыты, хорошо работают и налоги платят практически добровольно. Причём платят честно, даже если есть возможность сжульничать. Но путь к такому состоянию общества долог, мучителен и… кровав.

– В таком обществе все счастливы, нет войн и насилия? – вскинул седую бровь Помощник.

– Увы, всё равно находятся недовольные, но довольных всё-таки значительно больше. А войны и насилие… Да, есть – никуда они не деваются. Только масштаб другой.

Старший Помощник посмотрел на солнечные часы, вздохнул и начал «закругляться»:

– Надеюсь, в следующий раз ты расскажешь мне, что такое «масштаб», – сказал он и после паузы добавил: – Что ж, вы убедили меня. Думаю, наша дружба будет долгой и взаимно полезной. Осталась одна формальность. Нужно убедиться в том, что вы говорите мне правду и только правду.

– Могу ли я задать вам ещё вопрос, господин? – почувствовал я неладное.

– Можешь.

– Вы хотите каких-то доказательств нашей принадлежности к иному миру?

– Ты невнимательно слушаешь меня, Вла-ди-мир: я сказал, что нужно убедиться в том, что вы не врёте или не говорите всей правды. Как ты считаешь, это следует сделать?

– Конечно… – растерянно пробормотал я. Мысль, которую думать не хотелось, всё-таки наружу пробилась: – Это что же… пытать нас будете?

– Конечно, – кивнул старик. – Или ты можешь предложить какой-то другой способ?

– Ха-ха – через силу рассмеялся я. – Палачу под пыткой я расскажу всё, что он захочет услышать! Что мы упали с Солнца или вылезли из-под земли!

– Да нет же, нет! – махнул ладошкой старик. – Никто не будет ломать тебе рёбра клещами или прижигать раскалённым железом. Это варварство осталось в прошлом! Смысл не в том, что ты от боли перестанешь врать, а в том, чтобы мучениями довести тебя до состояния, когда врать ты просто не сможешь, понимаешь?

– Но я не вру!

– Не знаю… Вот, к примеру, в твоём рассказе про заклинание что-то нечисто – я это чувствую. Может быть, ты не врёшь, но и правду не говоришь. Разбираться с этим сейчас некогда и некому. Ты сам всё расскажешь.

– Я и так всё рассказал…

– Так – да, рассказал, – охотно согласился старик. – Теперь надо узнать, что ты расскажешь не так.

– То же самое…