По ту сторону Дома (СИ)

Гайка кошек любила — они ловили крыс, которых Гайка боялась. Она осторожно протянула руку меховому созданию. Создание руку тщательно обнюхало и позволило себя погладить по жесткой шерстке, едва различимо заурчав. За ними в это время внимательно следили две пары глаз — кошачьи и человеческие.

***

Кошатница глубоко вздохнула и колода карт на ее животе съехала влево. Гайке было неудобно вытягивать изображение — того и гляди остальные карты соскользнут на пол, а придерживать их Кошатница не велела. Сказала, что так нарушатся какие-то флюиды.

— Что там? — прошелестела она.

— «Надежда», — Гайка перевернула изображение обнаженной девушки, поливающей что-то из двух кувшинов сразу.

— Перевернутая, — отметила Кошатница. — Значит, ты свою надежду потеряла.

Гайка ничего не сказала, но по ее лицу Кошатница и так поняла, что угадала. Это придало ей уверенности. Она, признаться, уже растеряла гадальные навыки — последний раз брала карты в руки еще когда могла что-то брать.

— Теперь тяни сразу две, — велела она.

Гайка снова вытянула карты и глянула на изображения. Кошатница уловила мгновенную перемену в ее настроении. Без сомнений увидела что-то страшное.

— Показывай, — почти приказала Кошатница, переживая, что же там.

Гайка неуверенно выложила перед ней обе карты — одну с изображением Смерти с косой, другую — с Дьяволом. И уже решила, что ее ждет скорая смерть с последующим попаданием в ад.

— «Свершение» и «Судьба», — Кошатница прикрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. — Твое самое первое желание скоро исполнится. Это круто перевернет твою Судьбу. И не столько твою. К сожалению.

Гайка задумалась, пытаясь понять, действительно ли Кошатница это видит или просто пытается ее успокоить. Но излишнего гуманизма за девушкой не наблюдалось, так что Гайка немного взбодрилась.

— А там… — Кошатница сделала многозначительную паузу. — У тебя и будет свой «Дурак».

Гайка два раза хлопнула глазами и залилась хохотом.

— Ты откуда знаешь? — отсмеявшись, спросила она. Гайка готова была поклясться, что ни Рыжей, ни Мухи при гадании Стёклы не было.

Кошатница скосила взгляд на толстого кота, дремавшего у нее на плече. Тот, будто почувствовав это, проснулся, внимательно глянул на хозяйку и сладко выгнулся. Лениво потерся о руку Гайки и, не дав толком себя погладить, выскользнул из спальни.

— Моим первым желанием была кукла «Барби», — Гайка откинулась на спинку стула. — Думаешь, кукла может изменить чью-то судьбу?

— Все может быть, — пожала плечами Кошатница, прикрывая глаза, — ее утомил сеанс. Насмешливый тон в иной раз мог бы и обидеть ее, но Кошатница понимала — эта девочка просто еще не прыгнула. И относилась к ней как к несмышленышу. Единственному несмышленышу, которого она способна была терпеть.

Гайка накрыла Кошатницу одеялом и пошла в библиотеку — где-нибудь между полками должна быть запрятана книга о древнем гадании.

***

С ней такое уже бывало. Гул в ушах и ощущение, что кто-то ползет по спине. Поначалу Гайка принимала это за крыс и люто пугалась, но постепенно привыкла. Она перестала ворочаться и мычать что-то нераздельное, и быстро засыпала обратно. И это были уже странные, незнакомые сон, отличные от большинства ее полубредовых видений про огурцы и мышеловки.

Она просто понимала, что стоит возле двери, потому что видела комнату с той позиции. Она не чувствовала ни холода, ни шершавого пола, хотя должна была стоять босиком. Движения становились непривычно легкими, и Гайка невесомо выскальзывала в коридор. Там, несмотря на кромешную темноту, она могла видеть все — будто подсвеченные надписи и рисунки на стенах, приоткрытые двери комнат и струящиеся вокруг нее точки. Будто длинные светлячки. Гайка подошла к двери на лестницу и с удивлением поняла, что та не заперта. Она никогда не бывала на третьем этаже под покровом ночи, и не смогла пройти мимо.

На воспитательском этаже не было ничего интересного. За дверью Овцы работал телевизор, монотонно бубня юмористическое шоу. Ящер с Шерифом раскатисто хохотали, распивая какую-то бурду. Гомер громко храпел, приняв двойную дозу снотворного.

Вдруг за стеклянными дверями Гайка увидела фигуру Раскольникова. На самом деле это был Ральф, но с таким безумным выражением лица, что Гайка удивилась отсутствию топора в его руках. Ральф тоже увидел ее, но ничего не сказал — во сне воспитанникам дозволено делать все, что они считают нужным.

Он прошагал мимо, едва не задев Гайку, и только бросив в ее сторону безразличный взгляд. Несмотря на массивность его фигуры, до Гайки не донеслось даже шороха его шагов.

Гайка пошла дальше, мимо непримечательных комнат Душеньки и Петуньи. Дошла до окна и высунулась наружу, прямо сквозь стекло.

— На улицу нельзя. Не знаешь, что ли? — раздалось прямо у нее в голове сквозь жуткий гул.