По ту сторону Дома (СИ)

Медальон Ведьма не оставила в сарае, а забрала с собой. Оставшийся вечер он оттягивал ей карман своей опасной тайной. Только когда все в комнате уснули, свернувшись под одеялом, она решилась взглянуть на подарок. Боялась, что это будет черепок. Но у нее на ладони была металлическая звезда в серебристом ободке. В середине звезды был выпуклый круг, который можно было открыть и положить что-то внутрь. Ведьма прижала медальон к груди, давя подступающие к глазам слезы. Это украшение было красивее самого дорогого ювелирного изделия. И уж точно красивее той тяжелой гайки.

***

— Как… как тебе здесь? — Кристина попыталась скрыть удивление за дежурной улыбкой. Она в третий раз навещала сестру, и уже почти привыкла к недружелюбной атмосфере Дома. А вот к Гайке привыкнуть не могла. Перед ней в мягком кресле сидела какая-то другая девочка, не ее сестра. Вытянутая и диковатая. Натуральный Маугли, и это было ужасно. Та и раньше не была образцом кротости, но сейчас под ее острым взглядом Кристине хотелось сжаться, и она еще ровнее выпрямила спину, складывая руки на коленях. Как прилежная первоклассница перед… Перед кем? Перед строгой учительницей? Или заправским хулиганом?

— Нормально, — ответил Гайка.

Видя перед собой зажатую Кристину, она даже не вспомнила о своем желании познакомить ее с Ведьмой. Да и Ведьме было не до новых знакомств — ей разобраться бы со старыми.

— Дело будут пересматривать через полгода, — Кристина теребила в руках край юбки и ничего не могла с собой поделать. Сейчас она чувствовала, что могла бы и больше поучаствовать в судьбе сестры. — Я к тому времени заработаю денег. Все будет хорошо.

Гайка кивнула, толком и не слушая. Думая о визите Кристины, она каждый раз проговаривала в голове, о чем ей нужно рассказать. И каждый раз не могла выдавить из себя ни слова при встрече.

— Тебя тут не обижают? — в который раз поинтересовалась Кристина.

— Нет, — что еще было ответить тому, кто готов принять только один ответ?

— Через месяц вас повезут на море, — Кристина чувствовала себя обязанной подбодрить Гайку.

Гайка этого не поняла, и бодрости не проявила.

Покидая Дом, Кристина очень сомневалась в важности своих визитов — слишком уж сестра была на своей волне. Она никогда не была общительной, но теперь будто окончательно залезла в скорлупу. И зачем приходить, если тебя не ждут и тебе не рады? Даже большой пакет со сладостями та принимала без интереса. И внутрь не заглянула. Кристина чувствовала себя плохой сестрой, и злилась за это на Гайку.

А Гайка через секунду забыла о визите Кристины. Ее гораздо больше волновала Ведьма. Та стала отстраненной и раздражительной, чего за ней в жизни не водилось. Она больше не носила красивые платья и обтягивающие водолазки, а куталась в безразмерные свитера. А недавно Гайка заметила, что ее живот стал свисать над поясом джинсов — очень необычно для стройной Ведьмы.

***

Череп был готов отдать за лицо Ведьмы во время этого практически все. И однажды его мечта сбылась. Правда, это оказалось сродни последнему ужину для приговоренного к смерти.

— Что. Это. Значит? — вопрошал Мавр, с каждым словом поворачивая колясочные колеса.

«Удивительная честь», — думала Ведьма. — «Ты ведь уже давно не ездил сам».

С первого взгляда, увидев на его коленях блестящую звездочку, она все поняла. Не поняла только, какая гадина ее утащила.

— Я. Задал. Вопрос, — Мавр не сводил с нее ледяных точек. — Изволь ответить.

«Ты и сак все понял, сизый ублюдок. Правильно понял», — от того, чтобы произнести это вслух, ее остановил только страх. Не за себя. За Черепа. Теперь каждое ее слово станет лишним ударом по нему. Поэтому она обреченно молчала.

Мавр коротко кивнул Гортензии, и та с готовностью двинулась на Ведьму, в нетерпении сжимая в кулаке обрывок скакалки. Остальные наложницы тоже непроизвольно двинулись вперед, чтобы впитать мельчайшую деталь позора той, кто посмела взлететь выше них. Сильнее всех жаждала этого Анна, девушка с пшеничными волосами. Ей большого труда стоило выкрасть тот маленький медальон, и сейчас она особенно остро чувствовала свой триумф. Теперь-то Мавр оценит ее преданность.

У каждой из них было наготове лезвие. Они ждали только сигнала вожака. И он не преминул его подать — Мавр не прощал оскорбления своей чести.

Ведьма закусила губу и поклялась себе не издать звука. Только инстинктивно прикрывала руками живот.

Последнюю клятву она сдержала.

Когда все закончилось, девушек накрыла волна благоговейного ужаса. Теперь каждая из них носит с собой страшную тайну. Теперь они все повязаны виной. Кто-то начал плакать навзрыд. Кто-то смеяться. И никто еще не знал, что хранить удручающее чувство им осталось совсем не долго.

***

Сначала Гайка подумала, что это воспитательнице Мимозе не спится. Но их будила не Мимоза, а Анна. Девушка, вручавшая Гайке ее крестильную принадлежность. Она, не глядя ни на кого из них, велела идти за ней.

— Что за дела? — Рыжая возмущенно уперла руки в боки. — Мы, вообще-то, спим.