По ту сторону Дома (СИ)

Стеф, Чарли и Зима как по команде разошлись и практически исчезли в высокой траве. Эйприл тоже выбрала себе направление и шагнула в заросли. На нее набросилось море запахов, свежих и медовых, но нужного травянисто-горького среди них не было. Эйприл уже испугалась, что просто забыла его, как перед глазами возникла картинка высокого разлапистого растения. Она взбодрилась и ускорила шаг, но, как оказалось зря, — до нужного места оказалось около получаса ходьбы.

Когда нужное растение, наконец, возникло наяву, Эйприл едва не завопила от радости. И мгновенно осеклась — кроме растительного аромата в воздухе явно присутствовал запах человеческий. Эйприл вспомнила про Серолицых и присела в траве. Но до нее не донеслось ни хруста веток, ни приближающихся шагов. Серолицые далеко. Тогда Эйприл торопливо нарвала Хвойного папоротника и поспешила на полусогнутых обратно. Запах немытых волос и адреналина ощущался так явственно, что Эйприл ожидала врага под каждым кустом. Сердце выпрыгивало из груди, но почему-то хотелось петь и смеяться. Вышла из зарослей она быстрее, чем заходила туда. Избежав близкой опасности и успешно выполнив первую же миссию, Эйприл почувствовала себя непередаваемо живой и почти счастливой.

***

— Обычно мы только к утру возвращались, — Стеф вольготно развалился перед костром, вытянув ноги к самому пламени. Он явно был рад быстрому возвращению. Пламя, будто чувствуя его победный настрой, покорно огибало ботинки из мягкой кожи, не задевая.

Наступала ночь. Свежий ветерок игриво трепал им волосы. Эйприл было легко и тепло. Она чувствовала единение с этим местом и невольно улыбалась, вглядываясь в размытый горизонт с той стороны, откуда они пришли. Она сполна ощущала свою заслугу в сегодняшнем походе.

— Мама! — ее едва не сдуло пронесшимся мимо вихрем.

Эйприл обернулась и увидела девочку лет четырех, подскочившую к Зиме. Та начала было возмущаться, что пора спать, но девочка, не слушая ее, вертелась волчком и увлеченно рассказывала что-то свое. Шикарные волосы она явно унаследовала от матери.

Эйприл заметила, что девочка, хоть и рада до предела, касаться матери избегает, и догадалась, что фобия Зимы распространяется не только на нее. А когда девочка повернулась лицом к Эйприл… Ее как палкой стукнуло. Слишком знакомы ей показались и эти длинные волосы, и колдовской взгляд, и губы полумесяцем. Эйприл показалось, что она уже очень давно хотела увидеть именно такое лицо, но не могла понять, зачем. На секунду в разуме забрезжил свет узнавания, но так же скоро потух. Эйприл так ничего и не вспомнила.

***

— Ты ведь скоро уйдешь… — задумчиво протянул Стеф, и у Эйприл все внутри упало. Она-то думала, что Койво если и не приняли ее, то, по крайней мере, смирились с ее присутствием. И оценили ее полезность. Выходит, она ошибалась.

Но Стеф не выглядел злым или насмешливым. Он перевел на нее мечтательный взгляд, замер, а через секунду заливисто рассмеялся. В плохо скрываемом испуге лицо Эйприл показалась ему еще приятнее.

От смеха человека с внешностью беса ожидают чего-то хищного, опасного, но он смеялся совсем беззаботно, как ребенок. Эйприл зарделась и даже забыла, о чем он только что говорил.

— Я не о том, — отсмеявшись, он резко стал серьезным. — Все «попрыгунчики» однажды исчезают. И мне нужно узнать, куда.

Он поерзал, будто устраиваясь поудобнее, но на самом деле придвигаясь ближе к Эйприл. Может, именно она сможет увести его туда? Ей от этого легкого, ненавязчивого движения ей стало так радостно, что захотелось спрятать глаза от смущения.

Все время, что Эйприл была в этом месте, она чувствовала себя не целой, а половинчатой. Трудно жить, если совсем себя не помнишь. Она будто вынырнула из бездны и подозревала, что однажды может так же раствориться в воздухе, и всем будет все равно. Ее это пугало, но сейчас отчего-то и успокаивало. Если скоро тебя все равно не будет, то можно не заботиться о последствиях своих поступков и просто жить.

Стеф между тем быстро коснулся ее плеча, будто прося повернуться. Его вытянутое лицо, скрытое в сумраке капюшоном волос, навевало мысли о древнем жреце, постигающем тайны бытия.

— Не уходи, — произнес он тягучим голосом, и эти слова эхом отозвались у Эйприл в груди. — А если уйдешь — возвращайся скорее.

«А лучше забери меня с собой», — подумал он, но вслух произносить не стал. Смущенная Эйприл выглядела милой. А потом будто приглашающей к чему-то.

Теплое дыхание коснулось ее лба. Она видела только смеющиеся глаза, отчего сердце ухнуло, как перед прыжком с высоты. У нее закружилась голова, и ее немного повело. Стеф коснулся ее щеки, останавливая воображаемое падение, и подался вперед. Волнительное касание. Сначала щеки. Потом уголка губ. И, наконец, самих губ. Ничего особенного, но Эйприл растворилась в вечерней тишине.

***

— Куда ты так спешишь? — Стеф схватил ее за локоть, тормозя на полном ходу.

— Хочу успеть до темноты, — Эйприл опасливо покосилась на стремительно темнеющее небо. Ей не хотелось сновать по чистому полю в ночи.