По ту сторону льда

— Мы с ферной Ригхарн объявляем о нашей помолвке, — сопровождаются волной аплодисментов, вспышками, настороженностью мергхандаров.

Солливер улыбается, мы спускаемся вниз, и на этот раз к нам устремляются с поздравлениями. Это гораздо более камерное и закрытое мероприятие, чем то, которое я хотел подарить Лауре, но оно состоялось. После того, как заканчивается черед поздравлений, начинаются вопросы от журналистов. Кадгар — идеальная замена Мильды — заранее подготовил и согласовал все возможные, включая отступления, которые допустимы.

«Было ли наше знакомство случайным?»

«Нет, не было».

«Что вы можете сказать о столь скорой замене ферны Лауры Хэдфенгер?»

«Что она озвучила наши совместные мысли: мы слишком поторопились».

Меня даже почти не царапает ее имя устами журналистов, и провокационный вопрос, который должен был прозвучать так или иначе — намеренно прозвучал сейчас и дал ответ всем, кто невольно им задавался.

«Для вас брак — это прежде всего политический ход?»

«Для меня превыше всего интересы Ферверна, но мой брак с ферной Ригхарн не имеет к этому никакого отношения».

Все это настолько отчетливо, выверено, скучно, что я воспринимаю это как неизбежность, официальную часть, которая необходима не столько собравшимся — собравшиеся и так все прекрасно понимают, сколько тем, кто сейчас собрался у экранов визоров и смотрит прямую трансляцию.

Будь я на их месте, выключил бы уже на второй минуте, но судя по довольному лицу Кадгара, рейтинги хорошие. Все остальное, по сути, не так уж и важно, сразу после официальной части нас ждет ужин и развлекательная программа для гостей. Солливер предстоит познакомиться и пообщаться с правящими и их супругами, и я не сомневаюсь, что в ее случае все пройдет так, как надо.

— Ферна Ригхарн, мы понимаем, что ваше решение уйти из профессии продиктовано тем, что у вас в самом скором времени появится много новых обязанностей. Тяжело ли вам далось расставание с любимым делом?

Вопрос тоже был в списке, поэтому я почти пропускаю его мимо ушей. Но не ответ Солливер:

— Это было решение моего будущего супруга.

Журналисты ждут продолжения, а я вспоминаю ответ Кадгара: «Я сделала этот выбор, поскольку, как вы сами сказали, мне вряд ли удалось бы совмещать мои новые обязанности с карьерой. Да, разумеется, решение было для меня непростым, но я не могла поступить иначе». 

Глубина моего «все равно» оказывается настолько темной, что на нее не заходят даже глубоководные фервернские драконы. Это какой-то совершенно новый уровень льда, который я не испытывал даже после потери семьи, и на один короткий миг мне становится страшно. Лишь на один: страх — это чувство, которое долго внутри меня не живет, мне не привыкать растворять его пламенем и контролем.

— Которое я целиком и полностью поддерживаю.

Если бы Солливер сказала иначе, она бы меня разочаровала. Проблема в том, что сейчас я тоже немного разочарован — мне хотелось бы узнать, как далеко она может зайти.

Как далеко могу зайти я, я знать не хочу.

Дальше все идет как запланировано. Вечер подходит к концу, после общения и праздничного ужина мы прощаемся с гостями, у меня же в мыслях одна только Хэдфенгер.

Хэдфенгер и мой первенец.

Сегодня мне должны предоставить наработки по ее делу, и я чудом возвращаюсь в реальность, когда слышу голос Найрин Рэгстерн:

— Благодарю за то, что согласились пересмотреть дело моей дочери.

Это разом вытряхивает из мыслей о наработках. Петерфъерн склоняет голову, давая понять, что он солидарен с женой в своей благодарности, а я разворачиваюсь к Солливер. Она улыбается, эта ее улыбка — которая идеальна для журналистов — неизменна, но сейчас она более мягкая. Сочувственная или понимающая, драконы знают, что в ней только намешано.

— Чудесного вечера, ферн Рэгстерн, — мягко отвечает она. — Ферна Рэгстерн.

А потом поворачивается ко мне. В ее глазах не просто вызов, в ее глазах — вызов равного. Я киваю Крейду, и мы выходим вслед за последними гостями. Под вспышками камер набрасываю на ее плечи пальто, до флайса молчу.

Стоит нам подняться в воздух, опускаю звуконепроницаемую заслонку.

— Как ты посмела?

— Сбавь тон, Торн, — холодно отвечает она. — Мы теперь партнеры, насколько ты помнишь. А партнеры должны друг друга во всем поддерживать.

— Ты не имела права говорить от моего имени.

— Ты тоже. Тем не менее мою карьеру закрыл именно ты.

У нее зеленые глаза, но так может выглядеть бутылочное стекло, брошенное на лед.

— Я прекрасно понимаю, что из себя представляет наш брак. Тебе тоже нужно понимать, что вытирать о себя ноги я не позволю, и что если ты хочешь жену, которая во всем станет тебе опорой — вот она я, Торн. Но делать что-то за моей спиной не стоит. Партнерские отношения так не строятся, здесь все рассчитано на доверии, а доверие — очень хрупкая штука. Как лед по весне.

Солливер отворачивается.