По ту сторону леса (СИ)

— Вы ведь знаете в какую сторону нам надо идти? — едва слышно выдохнул кочевник, глаза которого от ужаса были похожи на две плошки, а и без того бледное лицо превратилось в бескровную маску.

Его шепот будто всколыхнул все вокруг, и лес наполнился звуками, шорохами, тихим шелестом. За могучими деревьями послышались быстрые шаги, шепот и смех. Мужчины сомкнулись кругом, встали спина к спине. Бану вложил стрелу в тетиву. Вдруг поднявшийся сильный ветер унес с собой все звуки, оставив лишь давящую тишину, нарушаемую тяжелым дыханием. Бояр поднес палец ко рту, приказывая всем молчать, и первым двинулся в сторону, указанную Стражем.

Тропинка стелилась под ноги, будто сам лес хотел, чтобы оборотни дошли до нужного места. Деревья редели, становились все ниже, тоньше. Стволы их изгибались в причудливые формы, а ветви росли столь низко, что Бояру приходилось пригибаться, чтобы не врезаться в них. Тишина и безмолвие, что окружали, давили на всех, но больше всего, казалось, на Бану. Он шел следом за Бояром, оглядываясь по сторонам и боясь даже случайно сойти с узкой тропы. Рих был позади него и наблюдал, как кочевник идет след в след за княжичем. Не выдержав, Видящий усмехнулся: что бы ни привело его на их земли, Бану явно успел не раз об этом пожалеть. Маркос замыкал их колонну и держал наготове вынутый из ножен короткий меч.

Бояр не заметил этого сразу, но в какой-то момент Маркос отстал от них и сошел с тропы. Что он увидел за деревьями, за кем погнался, не знал никто, но услышав полный боли и ужаса крик, они замерли, обернулись и поняли, что его уже нет рядом. Бояр дернулся было ему на помощь, но был остановлен кочевником.

— Ему уже не поможешь, — выдохнул Рих, глаза которого почернели от силы Видящего.

— Мы не можем оставить его здесь! — в отчаянии воскликнул княжич. — Не после того, как потеряли Марина!

— Черноглазый прав, — хрипло сказал Бану, продолжая удерживать Бояра. — И нам лучше бы продолжить идти.

Бояр перестал вырываться, стоял и смотрел туда, откуда уже не было слышно криков — лишь жалобный, полный отчаяния и страха скулеж. Деревья надежно скрыли то, что произошло в их тени. Он винил в случившемся себя. Все это произошло по его вине. Из-за его самонадеянности погибли Марин и Маркос. Один лишился души, второй навсегда остался в проклятом лесу Лордов, и Рудо знает, что с ним стало там, за плотно переплетшимися ветвями изломанных черной силой деревьев. Его, Бояра, вина — ему и отвечать за все. Перед князем-отцом, перед богом Рудо в его Чертогах.

— Мы почти пришли, — выдохнул Рих, продолжая смотреть на мир глазами тьмы.

— Пришли куда? — так же тихо спросил Бояр. Он знал, что в Черном лесу нельзя говорить, но молчать было выше его сил, хотелось хоть как-то заглушить звенящий в ушах крик Маркоса.

— Не знаю, — покачал головой Рих, забыв, что друг его не видит, — но впереди что-то черное.

— Лес? — съязвил молчавший до этого Бану.

— Хуже.

От хриплого голоса Видящего у мужчин мурашки побежали по спине. С каждым шагом они чувствовали, как вокруг сгущается воздух. Не так, как было на границе с Черным лесом, здесь явственно ощущалось давление и присутствие темной, злой силы. Бояр видел ее, будто это была огромная вечно голодная тварь, покрытая склизкой тьмой, отравляющей сознание. Ее тело тугими кольцами окружало незваных гостей, подталкивая вперед и заманивая в самое сердце открывшегося круга, свободного от деревьев.

На поляне стоял большой черный камень. Он возвышался над обугленной землей, на которой были видны какие-то знаки.

Бояр замер, протянул руку в сторону спутников, останавливая их. Сердце колотилось где-то в горле. Он уже видел это однажды. Тогда камень алтаря остыл, холодом веяло от него, но сейчас княжич даже с такого расстояния ощущал исходящий от него жар, а это значит… Жертва еще жива!

— Бояр, стой! — крикнул Рих, но Бояр уже ступил за защитный круг алтаря.

Вмиг поднялся сильный ветер. Старые деревья заскрипели, пригибаясь к земле, а сама черная земля поднялась в воздух, скрывая от Видящего и Бану фигуру Бояра. Вокруг алтарного камня образовался купол. Это была ловушка.

Бояр чувствовал, как стучит в висках, как тяжело переставлять ноги в ставшем вязким воздухе. А еще — кровь. Тяжелый, отдающий железом запах ввинчивался в сознание, заставляя человеческий разум содрогнуться от ужаса, а звериную сущность — зарычать от восторга. Чувства раздирали, мышцы под кожей будто ходуном ходили. Княжич застыл на грани оборота: челюсть удлинилась, ногти почернели и заострились. Бояру стало тесно в своем слабом человеческом теле, захотелось сбросить эти оковы, взреветь медведем и уйти в глухую чащу, где не будет ни проблем, ни чувства вины, ни лишних мыслей и хлопот.