По ту сторону реальности. Том 2 (Сборник мистики и фантастики)

Метро… Я произвожу шаг и оказываюсь внутри вагона… Теперь я делаю это каждый вечер, потому что уже близок мой час, потому что время торопит покинуть прошлое и устремиться в будущее. Здесь, в метро, я напряжённо, уверенно и терпеливо ожидаю встречи, которая стремительно изменит мой исключительный мир. Неопределённым остаётся пока лишь точное время этой встречи. Именно в это время сойдутся в одной точке пространства широко расставленные сети решающих обстоятельств, основополагающих причин и уникальных казусов непредвиденных взаимодействий моего бытия.

Кольцевая линия. Её станции уже давно научились узнавать меня таким, каким бы я ни возникал в их холодных пределах. Сегодня я хочу, чтобы меня видели так: светловолосый, голубоглазый юноша среднего роста, пёстрая спортивная куртка, кроссовки, рюкзак. Вчера же путешествовал я в образе пожилой женщины, с полосатой хозяйственной сумкой и маленькой белой собачкой на руках – этот вариант мне показался несколько утомительным, и невообразимо скучным.

Вагон наполовину пуст. День близится к завершению своих дел, намерений и причуд. Вокруг меня уставшее, зевающее, спящее.

Металлический женский голос в который раз безразлично объявляет: «…Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – "Краснопресненская…"»

Я присаживаюсь и открываю книгу, осознавая, что несусь с грохотом по чёрному тоннелю благодаря неистовой силе поезда, примитивно отнимающей мою независимость.

…Тата́ – тата́хх, тата́ – тата́хх, тата – тата́хх…

…Размышления не останавливаются ни на мгновенье: каким предстанет гость моей блуждающей души? Смогу ли я распознать его, почувствовать? …Пытаюсь гасить своё волнение рассуждением: встреча не может не состояться, она не может не быть, она неизбежна, а, следовательно, всё произойдёт правильно. Ошибка исключена!

Поезд тормозит и вскоре останавливается на следующей станции. Я внимательно всматриваюсь в разинутые двери моего вагона и невольно обращаю внимание на вошедшего только что мужчину средних лет. Где я мог видеть его раньше? Нет, бесспорно, его внешность мне знакома. Вот только никак не могу вспомнить, где мы могли встречаться? Электрический импульс больно пронзает моё естество… Чуть смуглое лицо, широкий лоб, волнистые тёмные волосы, небрежно спадающие на плечи… И глаза… Конечно же, такие глаза невозможно было забыть! Удивительной доброты глаза, наполненные великой густой печалью и тёплой мудростью. Вне всякий сомнений, мы раньше где-то встречались.

«…Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – "Белорусская…"»

Толчок, поезд начинает разбег, мужчина, хватаясь за поручни, движется в мою сторону. Его длинный чёрный плащ распахнут, мне удаётся разглядеть под ним строгую белую рубашку с пятнами свежей крови. Я вздрагиваю. Нет, нет, в конце концов это не моё дело. Он может выглядеть так, как ему угодно, но лишь с одним условием – я должен понять, узнать, обратить внимание. Встреча состоялась! И это самое главное для меня сейчас.

…Тата́ – тата́хх, тата́ – тата́хх, тата́ – тата́хх…

Мужчина садится рядом со мной, несколько секунд мы смотрим друг на друга. Его взгляд плавно меняется от насмешливого приятельского до тяжёлого скорбного. Я опускаю глаза – мне сложно. Мужчина показывает мне свои руки: прекрасные длинные пальцы в крови – нежная паутина линий на ладонях осквернена страшными сквозными ранами.

«…Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – „Новослободская…“»

…Тата́ – тата́хх, тата́ – тата́хх, тата́ – тата́хх…

Больше я не чувствую скорости поезда, стук его колёс не беспокоит моё возбуждённое сознание. Внутри меня возникает голос, и он, несомненно, принадлежит природе моего попутчика.

– Придёт время, и ты появишься на свет! Громким вопрошающим криком разбудишь непознанный мир, изо всех сил зажмурив большие серые глаза от внезапного вторжения в твою душу солнечного света. Слёзы незыблемой радости упадут на грудь твоей матери – и это будет самым прекрасным моментом в её жизни! Замечательный муж и отец собьётся с ног, разыскивая для неё самые прекрасные розы в вашем городе… Но может случиться иначе. На грудь твоей матери упадут слёзы отчаяния и безысходности, потому что она будет совершенно одинокой, не имеющей средств к существованию, равно как и понятий о морали. Она не будет рада твоему появлению на свет, не будет знать, как дальше жить. Чёрное сердце её наполнится самыми страшными намерениями.

…Помни, что я всегда буду молиться за тебя!..

«…Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – „Проспект Мира…“»

…Тата́ – тата́хх, тата́ – тата́хх, тата́ – тата́хх…