По ту сторону реки [6 книг] [Компиляция]

Сева поднял девушку и переложил в круг. Слева от кровати нашлись таз с теплой водой и льняное полотенце. Оставалось как можно скорее смешать зелье. Тут он вспомнил, что Ульяна указала ему на полку со склянками, — ну конечно, Густав Вениаминович предупредил ее! Сева кинулся туда и сгреб несколько темных амагилей. Пока нойда тянула Водяную колдунью за невидимую нить, не отдавая в лапы призрачных птиц, Ульяна успела разлить по бутылочкам все ингредиенты. За склянками стояли круглая каменная чаша и несколько разных инструментов. Сева стащил их на пол, быстро перечитал названия выжимок и отваров на амагилях и принялся смешивать зелье. Бубен зазвучал чаще, ускоряя темп, словно норовил отвлечь Севу от лишних мыслей. Примерно через четверть часа все наговоры были произнесены, все травы — добавлены в снадобье.

Только теперь Сева осознал, что ему предстоит сделать. Жаба диктовал и объяснял значения рунограмм, и он концентрировался лишь на смысле, совсем не подумав о том, что ему же и придется нанести их на ее тело. Он мигом решил доверить это нойде, но вспомнил, как Жаба настоятельно просил никого не подпускать к девочке и сделать все самому. "Конечно, он просто страдает паранойей, — попытался утешить себя Сева. — Думает, что другой целитель может навредить Водяной". Но следом всплывали в голове слова отца, который с таким же рвением настаивал, чтобы Сева к ней не приближался. Стало ясно, что со всех сторон он связан с Полиной, словно их судьбы переплетены невидимыми нитями. И пока он думал об этом, руки сами потянулись к полотенцу, окунули его в теплую воду и отерли влажное, осунувшееся лицо девушки. Он отложил тряпицу и приложил пальцы к верхней пуговице ее рубашки. Раз, и пуговица выпала из петли, рука скользнула ниже. Два, и вторая пуговица была освобождена. Показался кусочек белой кожи. Сердце пропустило удар. Совершенно неожиданно Полина издала слабый стон, будто во сне сопротивлялась кому-то невидимому. Нойда в своем углу принялась раскачиваться рывками, бубен в ее руке задрожал. По стенам побежали жуткие тени, они то скалились, то расправляли крылья и наконец слились в одну-единственную фигуру с круглой головой верлиоки. Пальцы уже расправлялись с третьей пуговицей.

— М-м-м, — протянула Полина. — Нет!

Она встрепенулась, по-настоящему перепугав Севу, и схватила его за запястье.

— Ты этого не сделаешь!

Сева отпрянул, но не смог выдернуть руку из ее пальцев. Она сжимала изо всех сил, да так, что его кисть начала неметь.

— Не сделаешь!

* * *

Зорниковцы радостно встречали новых гостей, но тут же выказывали печаль: было грустно прощаться с воспитанниками из Заречья — тем более известие об их отъезде пришло столь внезапно, что никто толком не успел к этому подготовиться. Странный приступ Водяной колдуньи и появление через несколько часов зареченской наставницы с целой толпой молодых магов еще сильнее взволновали деревню.

Было решено устроить прощальный ужин в Костяном доме, и на плечи парней легла ответственность за угощения. Пока мужчины думали о том, чем накормить гостей, девушки собрались на улице вокруг костра, и Огненные глядели в огонь, чтобы прочитать будущее Водяной колдуньи. Сева наблюдал за ними из окна, иногда переводя взгляд на Муромца, который бродил чуть поодаль и взмахивал рукой, словно что-то рассказывая или о чем-то прося большую белую важенку, в ответ качавшую головой. Молчаливый альбинос, которого Сева видел еще в лазарете, тоже бросал взгляды в окно и ревниво щурился.

Раздался шум. Сева обернулся и вслушался в перепалку главного наставника Китежа с несколькими парнями.

— Нет-нет, Аристарх Назарович! Вам никак нельзя будет здесь остаться. Гнездо сегодня свободно, потому что все девушки придут сюда, вот там вы с остальными наставниками и сможете повеселиться.

— Но… — попытался возразить Аристарх Назарович, багровея. Прямо на его глазах один из воспитанников бухнул на стол громадную бутылку с чем-то темным. — А это еще чт…

— Аристарх Назарович, — решительнее повторил другой парень и указал на дверь. — Прошу вас покинуть Костяной дом и оставить этот вечер для молодежи. И не препирайтесь. Позвольте хотя бы раз в год обойтись на ужине без вас.

— К вам придут девочки! Я волнуюсь за них! — выкрикнул главный наставник, хватаясь за последний спасательный круг.

— Поверьте, они будут рады вашему отсутствию больше, чем мы.

Сева не выдержал и рассмеялся, жалея, что Муромец не видит этой невозможной по меркам зареченцев сцены. Аристарх Назарович еще долго бубнил себе под нос, пока спускался с крутой лестницы, а внизу обернулся и погрозил всему Костяному дому пальцем.