По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там... (СИ)

— Ты пытаешься спросить, что я сделал с Мией? — кажется, впервые голос Хардинга приобрёл почти человеческие нотки живого и много что чувствующего существа (вернее, всё-таки монстра). — А что я мог с ней сделать, Кен? После того, что ты с ней сделал сам? С трупом мало что можно сделать, если ты, конечно, не некрофил.

Ник даже усмехнулся, хотя и с прорезавшейся хрипотцой из-за внутреннего напряжения. Почти злой.

— Или ты хочешь узнать, что я с ней сделаю в ближайшем будущем? Отключу ли от системы жизнеобеспечения? Пока я ещё над этим раздумываю, хотя и понимаю, что это неизбежно. Что рано или поздно мне придётся это сделать, поскольку спускать на её недешёвое содержание в больнице (ещё и в вип-палате) каждый божий день по нескольку тысяч долларов — весьма дорогое удовольствие. Кредитов, конечно, мне для этого брать не надо, но… Раз я могу позволить себе подобную роскошь и в какой-то степени тешить себя пустыми надеждами, то почему бы и не да. У таких, как я людей, разве не могут быть свои нездоровые странности, а, Кен?

Нет, Хардинг определённо врал. И впервые Кеннет это понимал и чувствовал, и… Испытал совершенно нежданное чувство облегчения. У него реально отлегло, как только Ник подтвердил его догадки.

Хардинг боялся… просто до усрачки боялся потерять Мию. Будто что-то или кто-то ему нашёптывал не делать этого. Не спешить. Не рубить сгоряча и не совершать непоправимых ошибок. Что, быть может, у него есть ничтожнейшая возможность с ещё более призрачным шансом вернуть Мию. Вернуть её обратно в их мир…

— В любом случае, тебя уже не должна волновать её дальнейшая участь, как и она сама. Для тебя она умерла, Кен. Да и ты, прости, выглядишь не наилучшим образом. Физически добить тебя будет, конечно, куда сложнее, но… Разве мы куда-то торопимся? Даже наоборот. Чем больше у меня будет времени на то, чтобы превратить твою жизненную сущность в абсолютно мёртвого призрака, а твоё тело — в варёный овощ, пускающий пузыри и несдерживаемые газы, тем больше у меня будет шансов отвести на тебе душу, Вудард. Вот тогда, быть может, я и решусь отключить Мию. Хотя, не факт, что сделаю это намного раньше.

И снова он врал, хотя и не во всём. Ибо тема с Мией была для него крайней опасной (если и вовсе не запретной). Либо он вообще боялся об этом думать, либо всячески пытался её обходить и использовать только в самых редких случаях.

А вот то, что касалось Вударда. Здесь он нисколько не юлил и даже не думал скрывать своих истинных порывов и безумных желаний. Здесь он готов был развернуть всю свою душу вместе с частью глобальных планов на счёт Кена нараспашку, совершенно ничего и никого не стесняясь. Может как раз поэтому и устроил весь этот цирк, чтобы подольше поговорить с Кеннетом по душам, да и потянуть время, которое ему было нужно подбить под определённые временные улики.

Но ему всё же пришлось встать, подхватив для начала со столика тонометр с фонендоскопом. Жгут со шприцом он возьмёт чуть попозже, уже после того, когда померяет Кену давление и очень внимательно послушает у того сердце.

— Сейчас тебе больше следует волноваться о себе. О собственном будущем и готовиться к неизбежному заранее. — Хардинг неспешно примостился рядом с владельцем частично разгромленной его же санитарами квартиры, встав рядом с дрожащим телом Кена на колени. Он снова выглядел пугающе спокойным, хладнокровным и абсолютно невозмутимым, но перекрыть собою полностью того второго Хардинга, так и не сумел. — И начинай уже привыкать к своему нынешнему состоянию. Потому что я не дам тебе возможности разгуливать по клинике, как у себя в доме. Теперь ты будешь находиться под постоянным присмотром и постоянными тяжёлыми препаратами. Куда более тяжёлыми, чем тебе прописывали ранее, и которые ты, судя по всему, не принимал. У нас же такой номер не пройдёт. А не будешь принимать наше лекарство добровольно, боюсь, тот способ, с помощью которого мы его начнём тебе давать, тебе определённо не понравится.

Пока Хардинг зачитывал Вударду его будущую «жизнь» в пределах психиатрической клиники закрытого типа, Ник уже успел проверить у Кеннета давление и теперь на чистом автомате слушал у того сердце с помощью фонендоскопа. Пока Кен смотрел в лицо лыбящегося Джокера, державшего всё это время на его груди сложенные руки.

«Это просто праздник какой-то. Столько получить крышесносных рождественских подарков только на одной неделе. Даже не знаю, какой из них самый аппетитный — ты или Мия. Хотя… о чём это я?» — Джокер заливисто хохотнул. — «Конечно же это Мия. С ней никто не может конкурировать. Да, Дерек?» — Джокер пошло подмигнул. — «Вообще никто и никак. Но от такого жирного куска пирога, как ты, я тоже не откажусь. Мне очень давно хотелось поквитаться с тобой за парочку шрамов.»

Боже правый. Наверное, сойти с ума сейчас — самый лучший для него выход, лишь бы не видеть и не слышать всего этого бреда. Чистейшего бреда.