По ту сторону жизни, по ту сторону света

Пусть платят! Чем больше упираются, тем больше платят! За право дышать.

И это лишь начало, лишь цветочки. Ягодки впереди. Вслед за товарами начинают исчезать и люди. И это закономерно. По всем экономическим, волчьим, точнее шакальим, законам рынка имени «невидимой руки Адама Гайдаровича Чубайса». Того самого рынка. И базара. Который не фильтрован. Того самого базара, что бардак.

Останутся только одни деньги.

Даже роботы не нужны. Робот – дорогая, нерентабельная игрушка. И ненадёжная. Без очумелых ручек прожжённого пролетария не работающая. Коротящая и глючащая.

И вот схема деградирует до «деньги – больше денег – ещё больше денег». Из этой схемы выпадают даже Барухи с Барвихи и прочие Ротшильды с Ротвейлеров, они же люди? А люди устарели. Морально. Их время – ушло. И пора бы им уйти вслед за Пендальфом и эльфами в страну Невернись, на свалку истории. В гости к Небожителям.

Наступает вселенское счастье – деньги, деньги, деньги и ничего кроме денег!

Почти как на всекладбищенском Счастье Мира Мёртвых, где тоже все равны. По своему уровню счастья, все равны по уровню достатка и потребностей. И все соединены во всеобщую паутину сети. Полная и безоговорочная… капитуляция. И демократия. Тоже полная. Истинное народовластие – мнение каждого влияет на мнение всех остальных.

Правда, разногласий у них, мёртвых, не бывает, как и не бывает уже и расхождения мнений, потому как нет личного мнения у того, у кого нет личности. Но это детали. Малосущественные детали. Главное же полная победа демократических идеалов!

Тем более в таком «обществе» не бывает культа личности! Нет личности – нет культа! А это главное! Чтоб без культа личности. «Не создай себе кумира!»

Нет, слишком длинно. Замороченно! Будь проще! И гнус к тебе потянется! Проще надо быть! Просто «не создай»! Ты не создатель. Больше. И не творец. Даже не тварь. Даже не дрожащая. Мёртвые – не потеют. И не мёрзнут. И не боятся. Они – никакие.

Они – идеальны! Идеальные винтики для построения «обчества всеопчего щастья»! Которым счастье уже никакое не надобно. Вообще не надо никакого. Даже как эфемерное смысловое понятие.

А чего это меня на рефлексию потянуло? Как Чижик, задумался про «всеопчее щастье»? И так ясно, что не бывает хороших или плохих общественных формаций и форм общественного строя. Всё зависит от людей. Иногда от конкретных людей, иногда от безликой усреднённой массы. Демократический капитализм даже немцев, уругвайцев, янкерсов совсем разные «демократические капитализмы». А не то что русско-советский «коммунизм» отличен от «коммунизма» китайцев товарища Мао, югославов Тито и уродов-людоедов нетоварища Пол-Пота. Так и сам «советский коммунизм» в 20-е, 30-е, 40-50-е, 70-е и на излёте Союза Советов кардинально разные штуки, выкрашенные в один и тот же цвет и укрытые одним и тем же знаменем, с выцветающими от времени лозунгами. Люди меняются, и форма их общественных взаимоотношений меняется.

Одно не меняется – человек не хочет становиться Человеком. Хочет как можно скорее и полнее оскотиниться – жрать сытно, спать долго. Работать меньше, а ещё лучше вообще не работать, а жить за чужой счёт, паразитируя. А как это будет названо, в какие цвета окрасится и какими лозунгами паразитическое людоедство это прикроется, пусть, вон, Чижик описывает.

Меня беспокоит другое – предельно ясно, что мрачные размышлизмы эти от моей подавленности. А вот сам депрессняк – с похмелья или?.. Опять предчувствие крови, боли и разочарований? Сильно подавлен я от сильной будущей душевной боли?

Злюсь настолько, что решаю обриться наголо! Чем больше отрастают волосы, тем чаще меня терроризируют эти «предчувствия». Наголо! Обрубить антенны! Нах! Ибо – нех!

Потому вхожу в целевое месторасположение моего путешествия на взводе, от злости и слегка в яростной язвительности.

Довольно обширный балкон. С колоннами. Причём, если обычно в таких административных зданиях такой вот балкон, с такими вот колоннами обращен как раз к месту массового скопления народа, на площадь, например, то этот балкон смотрит на овраг. Пусть овраг и облагороженный, с источником и ручьём внизу, русла которых обложены камнем. С озерцом, заключённым, как фонтан, в каменные рукотворные берега, с мраморными лавочками на берегу для приятного отдыха и разговора. Склоны оврага разбиты уступами облицованных камнем галерей, широкие ступени сходов, плодовые деревья и кусты многолетних цветущих кустарников, краснеющий ягодами – шиповник и боярышник.

Ну, откуда мне знать, что когда-то давно, так давно, что время это считается прошлой эпохой, как раз на месте оврага и была Городская площадь с бойкими торговыми рядами? И с этого балкона представители Княжеского Дома и городской наместник обращались к народу?

Сейчас всё это не имеет значения. Значение имеет представительное собрание, что попивало сок в своём квартале и вино на этом балконе.

– Ага! – язвительно говорю я, – Вот кто ровнее всех равных! И как вас, заговорщиков, величать? Центральный Комитет ВКПб? Верховный Совет ЦК КПСС? Или ЦСКА? А, понял! Реввоенсовет! Или всё же полевой трибунал?