По ту сторону жизни, по ту сторону света

Вот по вытоптанным костяными ногами тропам мы и спускаемся в истинно подпол крепости. Бродяг ещё не видать, сказывается обширность подземных галерей Башни Скорби, вырубленных в скалах. А старик поясняет, что не вырубленных, а приспособленных под нужды стражи естественных галерей сообщающихся пещерных пустот под Башней.

Юноша, одарённый к огню, зажигает оранжевый Шар Света. И смущённо улыбается, шар должен был бы быть много светлее оттенком и много ярче по свечению. Неуч! Тоже, наверное, зачёты сдавал барашком, завёрнутым в бумажку. Если вообще учился. Хотя! Все мы учились чему-нибудь да как-нибудь! Потому в манагеров и коекакеров выучились.

Бродим по подправленным руками человека пещерам. Бродяг всё ещё нет. И ничего интересного нам не попадается. Только мусор и труха. Пинаю остатки двери, осколки досок которой висели на ржавых петлях.

– Хм-м! А древесина не сгнила. Что же тогда казармы стражи полны хлама? – удивляюсь я. – Неужели Бродяги так осерчали на свою утварь, что разгромили тут всё?

Никто мне не ответил. Даже старик. Хотя я думал, что он знает всё.

– А вот и «сундук мертвеца»! – усмехаюсь я.

В тупиковом, но широком и мощённом камнем ответвлении пещер имеются две окованные медью и, самое главное, целые двери.

– Оружейная и комната смотрителя Скорби! – указывает старик на двери скрюченными пальцами.

– Смотритель главный в крепости? – спрашиваю я, разглядывая двери.

– Главный глава Башни Скорби. А смотритель – это смотритель! – пожимает плечами старик.

А-а! Ну так бы и сказал! Теперь-то всё сразу ясно стало! Теперь я понял, почему Бродяги не вынесли эти двери на ушах. Которых, ушей, у них и нет, кстати.

Кстати!

– А смотритель, похоже, так там и сидит, – усмехаюсь я. – Ну-ка, ребятки! Все отошли за угол. Этот урод вам не по зубам. А вот мне очень хочется понять, что это за сущность такая? Слышь, смотритель! Иду на Вы!

Вежливо и вкрадчиво стучу броневыми наростами на костяшках пальцев в зелёные полосы меди на двери:

– Тук-тук! Я почтальон Печкин, принёс заметку про вашего мальчика! Но только я её вам не отдам! Потому что у вас документов нет!

Ответный вой впечатлил! От обычного высокочастотного воя Бродяг поджилки тряслись и кровь леденела, а вот от воя из этого помещения стены вокруг пошли низкочастотным гулом. Круто, чё!

Дверь распахивается. Её оторвало от стены, но она не падает. Непонятно почему. И смрад! Да ещё какой! За все эти десятилетия запертого помещения с разлагающимся трупом и гниющими предметами и припасами внутри!

Ого! Да ты крут, дядя! Таких Бродяг я ещё не видел! Лич? Умеет колдовать? Вон как неестественный мрак за ним тянется, клубится. Смотри-ка! И шлем на голове, и доспех на плечах. И даже меч в руке! Глазницы горят огнём, да каким-то настолько ужасным, что даже мне сыкотно.

Потому я решаю не играть с ним в благородных мушкетёров и отважных гладиаторов, а вот поиграть в молодого очкастого волшебника самое время! Кричу:

– Аспекты электропатронума!

И бросаю в него с левой руки самый банальный Шар Огня – спрессованный и перегретый до высокотемпературной плазмы вонючий воздух.

И сразу же с правой – Штык! Без особой силы и ускорения, без замаха руки, одним скручиванием запястья. Это же Штык!

Как знал, как знал! Урод играючи отбил мечом (как, гля?) сгусток плазмы, а вот на летящий, кое-как, нож уже не успевал среагировать. Или не хотел. Что мёртвому нож?! Плюнуть и растереть!

Сплёвываю, развожу руками, будто охватываю помещение руками (бормоча «Стерилизация диспансеризации!»), свожу руки, собирая весь этот смрад перед собой в сухой остаток, спрессовываю его в комок и (с криком – «Шакил-О-Нил!») баскетбольным броском, как будто бросаю мяч в кольцо, забрасываю этот комок во тьму тоннеля, куда мы ещё не ходили. И, наверное, не пойдём.

Ещё раз сплёвываю, растираю ногой и подбираю Штык (и странный накопитель заодно). Это от досады я плююсь. На пальцах Бродяги были вполне себе симпатичные перстни с довольно заметными камнями. А золото и драгоценные камни достаточно инертны, чтобы без изменений перенести века сосуществования с этим трупом. Но! Штык перевёл в прах вообще всё! И ещё неизвестно, можно ли использовать или продать этот странный накопитель.

Оби-идна, понимаешь! Но я достаточно крепко струхнул для того, чтобы упустить этот момент из внимания.

Да и возня с неизвестным видом сущности с совершенно непредсказуемыми тактико-техническими характеристиками могла выйти боком! Жахнул бы в меня чем-то из арсенала неведомой мне «магии давно-давно мёртвых» – поминай как звали! И подвиг бы свой я так и не смогу совершить! И Любовь лишь будет с тоской вспоминать, какой у меня был конец. Бесславный. Так что лучше так – быстро и эффективно, чем долго, зрелищно, эффектно, но с моим растерзанным трупиком в итоге. Нет Бродяги – нет проблемы!