По ту сторону жизни

— Хорошо, — пожал дон Диего плечами. — Война всегда давала и даёт возможность для экспериментов над человеческим материалом. И лишь во время войны совершаются те открытия, которые в мирное время совершить невозможно. Так вот, войны когда-нибудь заканчиваются и… Чья сторона одержит победу, предсказать невозможно. Я предлагаю, в случае поражения Германии, германской медицинской науке перебазироваться в Аргентину! А что? Страна мирная, и там спокойно можно продолжать любые работы.

— Эксперименты на людях, вы хотели сказать? — усмехнулся незнакомец.

— Именно так, — кивнул дон Диего. — Я закуплю оборудование, в живописном месте построю комплекс лабораторий и центров!

— Но с чего вы взяли, что у нас возникнет необходимость в ваших услугах? — усмехнулся Боммер, глянув на незнакомца. — Германские войска поставили всю Европу на колени, генерал Роммель успешно завоёвывает Африку, а что касается России… Большевистская страна трещит по швам и скоро лопнет!

— Я буду этому только рад, — расцвёл «радостной» улыбкой дон Диего. — Но все же подумайте над моим предложением. Мало ли что может случиться в изменчивом мире?!

Немцы переглянулись и отошли к окну. Повернувшись к дону Диего, Мартин Боммер «огласил вердикт»:

— Своё решение мы скажем завтра, господин Висков. А пока отдыхайте и ни в чём себя не ограничивайте. О своей безопасности тоже не беспокойтесь: здесь, в Дахау, вы под надёжной защитой…

* * *

— Поздравляю, вы произвели на него потрясающее впечатление, господин Висков, — сказал Мартин Боммер, держа в руках чашку кофе. — Я никогда не видел доктора таким весёлым и полным надежд!

— Мне приятно это слышать, господин Боммер, — слегка кивнул дон Диего. — А как лично вы относитесь к моему предложению, которое одобрил доктор…

— Доктор Рашер, — уточнил Боммер. — Что же касается меня, то… Я тоже обрёл ясность мысли и понял, что пора задуматься над тем, как изменить свою жизнь и, в случае чего, быстро и правильно выбрать «путь истинный».

— Вы правда так считаете? — удивился дон Диего.

— Если бы я так не считал, то вы давно уже были бы узником концлагеря, а не гостем, — усмехнулся Боммер. — Я помню ваше участие в моей судьбе когда-то давно, в Сибири. Я был ссыльный революционер, а вы… — он сузил глаза. — Простите, я был неточен. Не вы, а ваш брат Митрофан, во многом помог мне. Я помогал Митрофану, а он мне. Так вот, получив ваше предложение, доктор Рашер засомневался, хотя и оценил его актуальность. А я убедил принять его. Германия на пределе, и это видит сейчас каждый здравомыслящий человек, и Гитлеру никогда не справиться с Россией! А ваше предложение, если оно так же искренне, как ваше лицо, которое я сейчас разглядываю, — это выход из тупика. И я его приветствую!

— С вашей стороны, было бы опрометчиво не принять его, — согласился дон Диего. — Ваши эксперименты с военнопленными я конечно же, как и большинство людей мира, считаю неприемлемыми, но… Раз уж остановить их я не в состоянии, то вынужден только смириться!

— Приятно разговаривать с умным человеком, — вздохнул Боммер. — Всё у вас хорошо и гладко! Вы даже рискнули лично приехать в Германию в такое-то время! Вот только мне не понятно, почему вы устроили взрыв своих судов в порту Ростока? В отличие от других мне не верится, что эта акция произошла без вашего участия.

— Я не знаю, о чём вы изволите говорить, — бесстрастно ответил дон Диего. — Вы не доверяете мне, и меня это не удивляет. Но если я совершил такую крупномасштабную диверсию, то почему, как вы правильно заметили, всё ещё не узник концлагеря?

Прежде чем ответить, Боммер провёл в задумчивости несколько долгих минут.

— Ладно, я знаком с твоей сказкой про белого бычка, — прознёс он наконец. — Для чего ты подставил Быстрицкого, допытываться не стану. Но-о-о… Один вопрос всё-таки интересует меня. Насколько ты честен с нами, делая своё предложение? Извини, но я поручился за тебя перед доктором Рашером и… И теперь мучаюсь сомнениями, правильно ли поступил.

Выслушав его, дон Диего задумался.

— Ваши сомнения будем сглаживать подписанием бумаг, — вновь заговорил он. — Все бумаги, с подписями и печатями, становятся документами. Можно нарушить слово, но не письменный договор. А договор составим так, что его нарушить будет себе дороже. Разве вы не можете представить себе, что мы заключим с вами взаимовыгодный союз?

— Жизнь научила меня верить только себе, фактам и своей интуиции. И иногда случается, что попадаю впросак, несмотря на весь свой опыт! — усмехнулся Боммер. — Если бы я, например, сказал, что предлагаю тебе довериться мне и согласиться с моим предложением? Как бы ты тогда поступил, господин Висков?

Дон Диего в растерянности закусил губу.

— Я как-то не задумывался над этим, — пожал он плечами. — Я собирался сделать вам своё предложение и не рассчитывал на встречное. Однако кое-что вы упустили. Например, что будет с вами, если конец войны застанет вас на стороне побежденных? И имеется ли иной способ изменить вашу судьбу?