По ту сторону жизни

«На ком его испытать? — думал он, расхаживая от стола к двери и обратно. — Военнопленных не осталось… Все „скоропостижно“ скончались во имя „торжества германской науки“, не выдержав нагрузки на экспериментах. Тогда кто? Бурматов? А что, вполне пригодная кандидатура. Хотя нет… — он тут же отказался от такого выбора. — Кто знает, что ещё может произойти в этом дрянном мире? Хотя он и плетёт против меня интриги, но может ещё пригодиться. Так, кто там ещё остался у меня в „заначке“? Лётчики отпадают однозначно, солдаты охраны и сотрудники тоже… Остаются Мавлюдов, Шмелёв, кузнец и мулатка!»

Выпив стакан воды, Боммер снова задумался. «Итак, чтобы изучить эффект от недоработанного препарата, я должен испробовать на ком-то его „пагубное“ действие? Мавлюдов? Нет, хотя он надоел своим нытьём хуже собаки, но… Он пока ещё мне нужен, пусть живёт! Шмелёв? Скромный и очень талантливый юноша… Моя, можно сказать, находка. У него лёгкая рука на операции, пусть живёт… В конечном итоге остаются кузнец и мулатка! Вот кем-то из них мне придётся пожертвовать!»

Мартин подошёл к сейфу, стоявшему в углу у окна, и открыл его. В чёрном чемодане хранились бутылки с «чудотворной» настойкой Мавлюдова. Это проверенное «снадобье» лечит от любого недуга. В коричневом же лежали бутылки с недоработанной настойкой, способной вызвать мучительную смерть.

Вернувшись к столу, Мартин заполнил стакан золотистым коньяком и залпом выпил.

«Нет, кузнеца травить пока рано. У него золотые руки, и он может быть востребован в любую минуту. Да тут ещё, с помощью прослушки, вскрылись весьма неожиданные обстоятельства. Кто бы мог подумать, что он отец Шмелёва? А может быть, неслучайно все они здесь собрались? Бурматов — хозяин замка, эта чёрная девка Урсула — его управляющая! Они всячески пытались скрыть это, но всё тайное всегда становится явным. Мавлюдов со Шмелёвым тоже сдружились, не разлей вода… Кузнец — отец Шмелёва… Как-то всё странно получается… И, что самое интересное, все они из сибирского городка Верхнеудинска! Надо будет после экспериментов заняться этими ребятками, всё выяснить, а уж потом решить, как с ними со всеми поступить! Вот чёрт, а я ведь не хочу никого умерщвлять? Так что же получается, испытывать смертоносный препарат не на ком?»

Мартин налил себе ещё полстакана коньяка и выпил.

«Ничего не остаётся, кроме как испытать препарат на ком-то из солдат. Между ними и выбор делать не обязательно. Плесну настойки в один из стаканов перед обедом или ужином и посмотрю потом, кому не повезёт! А что, загадочная смерть, тут и объяснять никому ничего не надо…»

Во избежание соблазна Мартин убрал недопитую бутылку обратно в сейф и подумал: «Отошлю-ка я отчёт Рашеру таким, каков есть, а поверит он или нет, его дело. А что, разве не может быть, что я более профессионален, чем он? Может случиться такое, что я значительно выдвинусь в медицинской науке? А что, разве я не добиваюсь этого всю свою жизнь? Эх, за это надо выпить… Хочу сбросить с себя хоть на краткий период бремя забот… Может, позвать для компании Шмелёва и Мавлюдова? Они не могут отказаться со мной выпить!»

Уже больше не думая ни о чём, повеселевший Мартин направился в подвал, где, как он знал точно, могут находиться его будущие собутыльники.

* * *

— Тебя интересуют такие пустяки? — спокойно осведомился Шмелёв. — А меня интересуют совсем другие вещи.

Его слова окончательно вывели из себя Мавлюдова, у которого всё уже кипело внутри.

— Какие же «вещи» тебя могут здесь интересовать? — жёстко произнёс Азат, краешком глаза наблюдая за собеседником.

Он приблизился к краю стены замка и посмотрел вниз.

— В каких отношениях ты был с Кузьмой Маловым? — спросил Дмитрий. — Что-то мне подсказывает, что вы ненавидели друг друга.

На Азата этот вопрос подействовал, как красная тряпка на уже разъярённого быка.

— Ах, вот ты как? — сузил он глаза. — На чистую воду меня выводить собрался? Считаешь, что по моей указке Боммер засадил в подвал твоего отца? Нет, Кузьма сам набедокурил, вот и определили его туда, где ему самое место!

Дмитрий промолчал, но смерил Мавлюдова таким взглядом, что тот поёжился и отвернулся. За то время, что они провели вместе, Дмитрий успел хорошо изучить характер Мавлюдова. Ему не раз приходилось наблюдать, как Азат ни с того ни с сего выходил из себя, кричал, матерился и даже топал ногами. Поэтому приглашение Мавлюдова поговорить на стену замка означало, что он в какой-то степени считается с ним.

По-своему объяснив его молчание, Азат произнёс приказным тоном:

— Не заводи при мне больше разговоров о своём папашке! Он ублюдок и скотина! Ты не знал его, никогда не видел, и… Послушай добрый совет, откажись от него!

Мавлюдов полагал, что всегда спокойный и уравновешенный молодой человек должен поблагодарить его за «ценный» совет, но… На этот раз его высокомерие подействовало на Шмелёва как подстёжка.

— Засуньте свой совет себе в задницу, — с вызовом произнес Дмитрий. — Я не знал раньше отца, но вас я тоже не знал.