По ту сторону жизни

«Всё, тебе конец! — отчётливо прозвучал в голове голос. — Здесь твоя жизнь и закончится, господин судебный пристав Малов! Добро пожаловать на тот свет, Кузьма Прохорович!»

Он смутно осознал, что с ним говорит его внутренний голос. «И сына тебе больше не видать, — вновь заговорил голос. — Теперь ты здесь, пока временно, до своей смерти… Прекрасное местечко, чтобы познать себя, ты не находишь?»

— Кажется, я начинаю сходить с ума, — прошептал Кузьма, стискивая ладонями виски. — Ничего удивительного, это вполне может случиться.

Голос засмеялся так противно, что тело пробрал мороз. «Здесь тихо, как на кладбище, — сказал он. — Никакой суеты, ни волнений, ни переживаний, ни горя… Представь, что ты не сидишь в клетке, а лежишь в гробу!»

Кузьма помассировал кончиками пальцев виски, покрутил головой, но сумасшествие не проходило.

«Смерть не страшна, только умирать страшно, — вещал голос в голове. — Ни войн, ни бедствий, ни плохих людей! Только покой и ничего больше!»

— Всё, я сошёл с ума, — констатировал Кузьма.

«Не беспокойся, ты просто разговариваешь сам с собой, — напомнил ему голос. — Такое бывает, когда человек загнан в угол и перекинуться словцом не с кем…»

— Мне… это… не нравится.

«Конечно, а кому такое понравится? Но со временем ты привыкнешь. Говори сам с собой, не открывая рта. Что может быть проще?»

— Я хочу, чтобы всё это закончилось! Я хочу…

«Наберись терпения и жди. Человек не может предугадать своего будущего, а вот дождаться его наступления вполне может».

— Я хочу увидеть сына!

«Исключено, в твоём положении это сделать невозможно!»

Кузьма встряхнул головой, стараясь избавиться от наваждения, и вдруг…

— Эй, ты жив, дружище? — услышал он голос.

— Кто здесь? — спросил Кузьма дрогнувшим голосом.

— Да не волнуйся, не призрак, — ответил кто-то из темноты. — Ты что, не узнаёшь меня, господин Малов?

— Вот чёрт, ну никуда от тебя не денешься, господин Бурматов, — вздохнул Кузьма с облегчением, узнав голос Митрофана. — Ты где прячешься, выходи?

— Рад бы, да не могу, — ответил Бурматов. — Я тут рядом, за стеной, никак дверь в твою клетку отыскать не могу.

— Сам за стеной, а говоришь так, как будто рядом стоишь, — ухмыльнулся Кузьма. — А стены здесь, в замке, двухметровой толщины.

— Но в них имеются слуховые оконца, — отозвался Бурматов. — Вот через него я с тобой и говорю!

— А почему ты дверь ищешь? Считаешь, проход есть между моей клеткой и той комнатой, где ты находишься?

Бурматов рассмеялся.

— И не только знаю, я уверен в этом, — сказал он. — Помещение, куда меня упрятали, зал для пыток. Здесь такие имеются конструкции и инструменты, что дух захватывает! Я их когда первый раз увидел…

— Так почему ты думаешь, что в стене между нашими комнатами проход есть? — перебил его нетерпеливо Кузьма.

— Потому, что они дополняют друг друга, — охотно пояснил Бурматов. — Узников через проход водили в пыточную и обратно… Так заведено было.

— Я сейчас тебе помогу, — предложил Кузьма. — Ты с той стороны, а я с этой стену ощупаю.

Он, звеня цепью, шагнул сам не зная куда, вытянув перед собой руки, как слепец в незнакомом месте, и закружился, ища хоть какую-нибудь зацепку.

— Эй, господин судебный пристав, не суетись! — послышался голос Бурматова. — До тебя я в твоей клетке сидел и не только двери, даже окошечка не обнаружил.

— А ты лучше старайся, господин сыщик! — сказал Кузьма. — Тем более ты знаешь, что дверь эта есть.

Бурматов не ответил, и это встревожило Кузьму.

— Эй, ты там замолчал, Митрофан?

— Со мной всё в порядке, — ответил Бурматов взволнованно. — Я нащупал и выдернул из стены кусок провода.

— Что? — не понял Кузьма.

— Долго объяснять, — отозвался Бурматов. — Могу только сказать, что немцы нас, кажется, подслушивают.

— Выражайся яснее, а не сыпь загадками, — насторожился Кузьма, уловив в его словах тревогу.

— Всё, больше ни слова, Кузьма Прохорович! — воскликнул Бурматов. — Тебе придётся посидеть в одиночестве некоторое время, а я…

За стеной послышалось какое-то движение, и Кузьма напрягся, пытаясь осмыслить то, что же там всё-таки происходит…

* * *

Митрофан Бурматов, он же дон Диего, нашёл в стене не только слуховое оконце, но и проход. Только он был в другой стене, не за которой находилась клетка Малова. А когда он случайно обнаружил в стене микрофон, его охватила паника.

«Немцы нас подслушивали? — думал он в отчаянии. — Тогда Боммер знает всё или многое! Не исключено, что в комнатах, где нас поселили, тоже вмонтированы микрофоны! Царица Небесная, но для чего ему это понадобилось?»

Нащупав хорошо замаскированный рычаг, Митрофан надавил на него, и проход открылся. Яркий свет заставил его зажмуриться, а когда он открыл глаза…

У Митрофана вытянулось лицо и задрожали колени, когда он увидел просторную комнату, посреди которой, за столом, сидели двое мужчин в форме испанской армии. Митрофан смотрел на них не шелохнувшись. На стоявшие перед ними ящики Митрофан сначала не обратил внимания. Но затем вращающиеся диски привлекли его внимание.

«Магнитофоны, — подумал он. — Немцы не только подслушивают, но и записывают все наши разговоры…»