По ту сторону жизни

— Да-а-а… но-о-о… — Матвей напрягся. — Всё пошло не так, как мы рассчитывали, господин Бур… Извините, господин де Беррио, — медленно начал он, продумывая каждую фразу. — Эти, гм-м-м… Эти господа из Сопротивления умело навязали нам свою волю. Они тщательно подготовились и…

— Можешь не продолжать, господин Воронцов, — поморщился, выпив водку, дон Антонио. — Не надо быть мудрецом, чтобы осмыслить и понять все твои действия.

Лицо Матвея вдруг просветлело, видимо, пришедшая в голову удачная мысль придала ему уверенность.

— Дон Антонио, — начал он с едва заметной улыбкой. — Я не хотел говорить преждевременно, но… Считаю, что вы должны знать всё. Я уверен, что, выслушав меня, вы снова вернёте ко мне своё доверие.

— Ты действительно в этом уверен? — замер тот от неожиданности с зажженной спичкой. — Мне кажется, что я и так знаю достаточно, чтобы не раздумывая выстрелить из револьвера тебе прямо в лоб.

— Можете стрелять, если хотите, — пожал плечами Матвей. — Но лучше сначала выслушайте меня, господин де Беррио.

— Хорошо, попытайся оправдаться, а я послушаю, — согласился дон Антонио и посмотрел на притихшую у двери Урсулу. — Оставь нас, девочка, — сказал он по-испански. — Если понадобишься, то я позову тебя.

Она кивнула и вышла.

— А теперь я внимательно тебя слушаю, — перевёл взгляд на Воронцова дон Антонио. — Я просто умираю от любопытства, ожидая, как ты будешь изворачиваться и лгать ради спасения своей шкуры.

— Ни лгать, ни изворачиваться я не собираюсь, — обиженно поджал губы Матвей. — Я буду говорить правду, и воля ваша — верить мне или…

— Валяй говори, не морочь мне голову! — потребовал дон Антонио, угрожающе постучав стволом револьвера по столу. — Ты сам узнаешь, поверил я тебе или нет, по хлопку выстрела. Мы найдем где похоронить тебя!

— Что ж, разговор будет долгим, — тоном заговорщика предупредил Матвей и присел на стул у стены. — Всё, что произошло с вами, — начал он, — никаким боком меня не касается. Как мы и договаривались, я был занят подготовкой барж к отплытию в Россию. А господа эмигранты-патриоты не ставили меня в известность относительно своих намерений, касающихся вас.

— Ну и… что дальше? — подался вперёд дон Антонио. — Чего замолчал, господин Воронцов?

— А-а-а… это всё! — развёл тот руками. — Документ, в котором вы передаёте мне свои капиталы и все полномочия, они составили по своей инициативе, и я к этой махинации тоже не причастен.

— Очень хочется верить, глядя на твоё честное лицо, Воронцов, но я всё ещё не верю, — вздохнул дон Антонио. — Только кретин может поверить в озвученную тобою ахинею. Ты в сговоре с этим отребьем, и это ясно как день. И ты жаждал заполучить мой капитал и всячески добивался этого!

— Если бы я добивался, то вы были бы уже мертвы, господин де Беррио, — возразил Матвей. — Ну, посудите сами, зачем вас оставлять живым, если бумага уже подписана?!

— Логично, но не совсем, — усмехнулся дон Антонио. — Меня оставили живым на всякий случай… А вдруг ваши злодейские дела пошли бы не так, как вы планировали? Когда дело было бы сделано и мои деньги осели бы в ваших карманах, вот тогда мне не прожить бы и дня! Ты со мной согласен, мерзавец?

— Мне ничего не остаётся, кроме как развести руками, — ухмыльнулся Матвей. — Вы меня не слышите, господин де Беррио, или не хотите слышать. Теперь вы легко можете опровергнуть подписанный под нажимом документ и лишить его юридической силы.

— Я непременно так и поступлю, — вздохнул дон Антонио и взвёл курок револьвера. — И ещё… Лишив меня жизни, вы не добились бы ничего! Существует завещание, согласно которому всё, что я имею, переходит к моему брату Виталию, известному в Южной Америке как дон Диего! Вам не достать его, как ни старайтесь. Так что бумажка, которую я подписал под вашим нажимом, так бы и осталась просто бумажкой!

— Сомневаюсь, — покачал головой Воронцов. — Пока суд да дело, пока бы нашли ваше тело или каким другим способом доказали вашу смерть, пока завещание вступило бы в силу, от вашего капитала не осталось бы ни шиша! Поверьте, меня бы тоже, как и вас, заставили по принуждению «распорядиться» вашим состоянием, как бы это мягче сказать, «в полную силу». Времени вполне достаточно, чтобы оставить вас без гроша, и те, кто называет себя «борцами с большевистской Россией», наверное, обязательно бы поспешили!

— Спеши не спеши, но у них бы всё равно ничего не выгорело, — неожиданно рассмеялся дон Антонио. — Моя подпись на документе ничего не значила.

— Как это ничего? — удивился Воронцов. — Я хорошо знаю, как вы подписываете документы, и не заметил никакого подвоха.

— А он был, Матюшенька, — ещё громче рассмеялся дон Антонио. — Был-был, не сомневайся. Никто из бандитов не заметил, ты не заметил, а банкиры бы разглядели! Работа у них такая скрупулезная! Я всего лишь сделал крохотную помарку в условленном месте и… Она послужила бы большим сигналом никаких операций не производить! Так что…