По ту сторону жизни

— Раз его здесь нет, значит, надо уносить ноги! — заторопился месье Жан. — Молите бога, чтобы он не оставил нам никаких сюрпризов!

— Я тоже за то, чтобы побыстрее уносить отсюда ноги, — согласился с ним Матвей.

— Будь по-вашему, уходим, — был вынужден согласиться с ними Малюта. — С этим прохиндеем я успею ещё поквитаться. Я его…

— Урсула, дорогая, а у нас гости! Господин Воронцов снова предал меня, как считаешь? И как после такого верить людям?

Услышав чётко выговариваемые слова, доносящиеся неизвестно откуда, Матвей, месье Жан и Малюта замерли от неожиданности и испуга.

— Это сверху, — сказал Матвей. — Звук идёт из вентиляционных труб.

— Молчите! — прошептал месье Жан, пятясь к двери. — Они рядом. Они где-то здесь. Мы у них как на ладони, и в их руках наши жизни!

— Дон Антонио, а ведь они пришли убить тебя? — прозвучал томный голос Урсулы, говорившей на ломаном русском языке. — Ты же не позволишь им уйти отсюда живыми?

— Наверное, позволю на этот раз, — усмехнулся тот. — Иначе здесь всё взлетит на воздух, и мы погибнем вместе с ними!

Девушка хихикнула.

— А я приготовила им сюрприз, дорогой хозяин! — сказала она. — Они больше никогда не выйдут отсюда!

— И что ты приготовила, моя чёрная кошечка? — полюбопытствовал Бурматов елейным голосом.

— Сюрприз! — снова хихикнула Урсула. — Сейчас мы уйдём, а они отсюда никогда не выйдут! Я нажала на ту красную кнопочку, на которую всегда нажимаешь ты, уходя отсюда.

— Что ты наделала, дура безмозглая! — истерично выкрикнул Бурматов. — Бежим скорее отсюда, пока не превратились в пыль вместе с этими идиотами!

Плохо соображая и чувствуя головокружение, Матвей рванулся к выходу. Месье Жан и Малюта поспешили следом. Они быстро пробежали по коридору, поднялись по лестнице вверх, открыли дверь, и в это время громыхнул взрыв такой силы, что всё содрогнулось вокруг, вздыбилось и осело. Место, где несколько минут назад находилась заброшенная слесарная мастерская, превратилось в огромную дымящуюся воронку.

14

В Улан-Удэ поезд прибыл ночью. В городе разыгралась пурга, которая не утихала уже вторые сутки.

Как только поезд остановился у перрона, тут же открылась дверь тамбура, и в вагон вошёл человек, облепленный снегом. Это был станционный рабочий.

— Прошу внимания, товарищи! Поезд дальше не пойдёт! Все пути занесены снегом! Радуйтесь, что доехали хотя бы до нашего города, а не застряли где-нибудь на перегоне!

Как только он замолчал и замер в ожидании вопросов, пассажиры почувствовали, как от резких толчков ветра качаются вагоны.

— Кто хочет дожидаться продолжения поездки в гостинице, милости просим! — продолжил громогласно железнодорожник. — Оставаться в вагоне не советую! Пурга вон заборы валит, столбы телеграфные, сараи и крыши срывает с домов, так что…

— А нам это как раз кстати, — улыбнулась Маргарита радостно. — Никто нас на улице не остановит и документы не проверит.

— И до хаты доберёмся не оглядываясь, — поддержал её Дмитрий. — Идти нам недалеко и… Ничего, не сломаемся.

Кузьма, выслушав обоих, иронично усмехнулся и, накинув на плечо изрядно полегчавший вещмешок, направился к выходу.

Больше часа они брели, утопая в снегу и задыхаясь от плотного ветра. Первым шёл Дмитрий, за ним Маргарита, а Кузьма замыкал шествие. Направление ветра определить было невозможно, и казалось, что он дует со всех сторон. С грехом пополам они добрались до занесённого по самую крышу снегом домика.

Перед ними появилась хозяйка — приятного вида полноватая преклонных лет женщина.

— Наконец-то, — сказала она с приветливой улыбкой, — а я и не чаяла, что вы нынче приедете.

— Мы сами не знали, что явимся «нынче», — устало отозвалась Маргарита, раздеваясь. — Давай-ка накорми нас побыстрее, Семёновна! Мы умотались в дороге и едва на ногах держимся…

— Оно понятно, — вздохнула старушка. — На дворе-то чертяка ногу сломит. Вон ведь как метёт пуржища!..

— Какие сплетни гуляют по городу? — поинтересовалась Маргарита, садясь за стол. — Всё ли спокойно?

— Да как сказать, — развела руками старушка. — Вас ведь давно не было. Говорят вот, япошки шалят, войной грозят, а у нас… А у нас тишь, гладь да божья благодать. Слава богу, с голода покуда не пухнем, хотя и сладко не едим, как бывалочи.

— А вы давно здесь живёте? — спросил Кузьма.

— Я, милок, родилась здесь, выросла и до седин дожила, — ответила хозяйка, вздыхая. — Замуж вышла, детишек родила тоже здесь. А теперь вот одна осталась на старость лет и свой век доживаю.

Кузьма хотел спросить ещё о чём-то, но Маргарита ткнула его локтем в бок:

— Не донимай её расспросами, понял? Она прожила тяжёлую жизнь, и любые воспоминания сильно её тревожат.

— Да чего уж там, — смахнув слезу, вздохнула Семёновна. — Куда уж деться от воспоминаний этих. Мне только и остаётся, что жить с ними, видать, судьбина моя такая мужа и детей пережить.

— И муж, и сыновья её в лагерях сгинули, — пояснил Дмитрий.

— Всё, достаточно, — остановила его строгим взглядом Маргарита. — Вам что, поговорить не о чем? Ешьте, умывайтесь и спать. У нас для разговоров другие темы, но и их мы обсудим завтра.

* * *