По ту сторону жизни

Одиночество, завывание пурги и убийственный мрак, к которому, казалось, Кузьма был уже привычен, сегодня особенно остро угнетали его. Он ворочался с боку на бок в постели, пытаясь сосредоточиться. В голове роились кошмарные видения, которые, тягуче растворяясь, заставляли его открывать глаза и пялиться в потолок.

Не выдержав, Кузьма встал с кровати. Маргарита и Дмитрий спали в другой комнате и не услышали противного скрипа пружин. Он провёл ладонями по забинтованному лицу, зажмурился и снова открыл глаза.

Внезапно Кузьму охватила острая тоска. Ему страстно захотелось прогуляться по любимому городу, в котором он не был двадцать лет. Ему захотелось увидеть людей, вывески, магазины…

— Мадина, — позвал он тихо, и собственный голос показался ему незнакомым и странным.

В сильнейшем волнении он вернулся в кровать, вытянулся во весь рост, и тут же перед его мысленным взором возник город, который хранился в памяти все эти долгие годы.

Вот Кузьма, ещё совсем юный, безусый, беззаботно шагает вдоль берега реки Уды, небрежно засунув руки в карманы. Вид у него конечно же неважнецкий. Драные брюки, застиранный пиджачок, но так счастлив!

Вот Кузьма прошёлся по улице, свернул на другую, застроенную красивыми домами. Затем попал на рыночную площадь, большую и всю загромождённую повозками, — был базарный день. Кузьма с интересом присматривался к встречным людям. Устав, он нашёл в сквере пустую скамейку и сел. И вдруг…

Кузьма не поверил своим глазам: по улице шла девушка, очень похожая на Мадину. Её сопровождал худощавый, неприятной внешности парень, напоминавший его вечного соперника Азата Мавлюдова. Кровь бросилась в лицо Кузьмы, он напрягся, сжал кулаки, и… Так и остался сидеть на месте, потому что девушка прошла мимо, не обратив на него внимания.

«Наверное, Мадина разлюбила меня, — с горечью подумал он. — Но чем лучше тот хлюпик, что шёл с ней?..»

Почувствовав себя бесконечно одиноким, Кузьма проснулся. И в этот момент в комнату вошла Маргарита с поносом в руках.

— Послушай, а может, хватит? — посмотрел на неё Кузьма. — Без бинтов и мазей болячки быстрее заживут на моём лице.

— Тебе что, бинты мешают? — с сарказмом отозвалась женщина. — Привыкнуть уже пора. Тебе и внешность маскировать не надо.

— Меня и без бинтов никто узнать не сможет, — хмыкнул Кузьма. — Я, стоя перед зеркалом, сам себя не узнаю.

— Прошу, не упрямься! — требовательным тоном сказала Маргарита. — Я желаю тебе добра и хочу, чтобы ты побыстрее выздоровел!

— Делай, что хочешь, — вздохнул Кузьма, — только выпусти меня прогуляться по городу.

— Делать тебе там нечего, — неожиданно разозлилась Маргарита. — В твоих и наших интересах сидеть здесь тише мыши! Нам не надо привлекать к себе внимания, пойми. Здесь тоже есть НКВД и служат там далеко не глупые люди!

— А мне надоело от всех скрываться! — заупрямился Кузьма. — Я давно не видел Верхнеудинска, и раз уж я здесь…

— Нет, здесь тебя нет, — сквозь зубы процедила Маргарита. — Это только ты и мы знаем об этом. Семёновна не в счёт, она ничего никому не скажет.

— А я не хочу таиться по норам, — упорствовал Кузьма. — Я хочу жить честно и открыто, как все вокруг. Я…

— Честно и открыто ты будешь жить в лагере лет двадцать, — усмехнулась Маргарита. — Там не будет необходимости от кого-то прятаться. А лучше потерпеть ещё чуть-чуть — и за кордон. Вот там будешь жить беззаботно и счастливо!

— Нет, там так жить не получится, — замотал головой Кузьма. — Чтобы красиво и беззаботно жить за границей, нужны деньги, много денег! А таковых у нас нет. И на работу там так просто не возьмут, я это знаю!

— Нужны деньги, мы найдём их, — удивила его Маргарита. — Где и как, не спрашивай, это не твоё дело!

— Как долго мы будем пребывать на нелегальном положении? — тут же задал вопрос Кузьма и, не дожидаясь ответа, спросил снова: — Ты не стесняешься присутствия рядом, в одной комнате, взрослого сына? Или вы спите ночами одетыми?

Маргарита замерла в замешательстве, не зная, что ответить. С потемневшим от гнева лицом она сдёрнула с головы Кузьмы остатки бинта и отвесила ему хлёсткую оплеуху.

— Заткнись, сволочь, или я за себя не ручаюсь! — угрожающе прошипела гадюкой разгневанная Маргарита. — Сколько надо, столько и будешь здесь жить, не высовывая рыла наружу! Вздумаешь артачиться, на цепь посадим, но не будем подвергать себя хоть какой-то опасности!

— Нет, хватит верховодить надо мной, я теперь у себя дома! — заартачился Кузьма. — И власть твоя надо мной кончилась. Ты вооружила меня револьвером и…

— Ты о нём, папа? — послышался от двери голос Дмитрия, и он сам вошёл в комнату, держа в руке револьвер. — Мать вооружила тебя, не подумавши, а я разоружил. Даю совет — дерзить маме и идти против её воли неосмотрительно и крайне опасно! Запомни это раз и навсегда, папа…

15

Наступила весна 1940 года. Солнце день ото дня становилось горячей и пробуждало застывшую землю. Шумливо и дружно запели ручьи, смывая ледяную грязную корку и обнажая прошлогоднюю траву. Оживали кусты и деревья, слышались звонкие птичьи голоса.