По ту сторону звезд. Книга 2

– Хм. – Он уставился на нее из-под насупленных бровей, как нередко уже делал, льдяно-голубые глаза были полуприкрыты веками и казались призрачно-белыми в тусклом свете корабельной ночи. – Мне показалось, на «Орстеде» Кроткий Клинок вышел у тебя из-под контроля.

Кира заерзала в воздухе, встревоженная.

– Самую малость.

– Мне пора беспокоиться?

Повисла неловкая пауза. Наконец Кира выдавила из себя:

– Возможно.

Хотя поджилки вознегодовали, она опустилась на палубу и закрепилась в сидячем положении.

– Чем больше я позволяла чужи действовать по своей воле, тем больше она хотела есть-есть-есть.

Взгляд Фалькони сделался пристальным.

– Зачем ей это понадобилось?

– Не знаю. В снах, которые она мне показывала, ничего не было о воспроизводстве, но…

– Но как раз это она могла от тебя скрыть.

Жестом Кира попросила еще глоток, и Фалькони снова протянул ей пакет.

– На меня только зря самогон переводить, – сказала она, принимая выпивку. – Опьянеть мне не светит – Кроткий Клинок не позволит.

– Не беда… Так что же, это какое-то нанооружие судного дня?

– Чужь можно использовать таким образом, но не думаю, чтобы она была создана ради этого. – Кира поискала точные слова для объяснения. – Она не кажется мне злобной. Ты понимаешь? Она не чувствует гнева, не наслаждается чужими страданиями.

Фалькони приподнял бровь:

– Робот и не может.

– Да, но другие эмоции у нее есть. Трудно объяснить, но, по-моему, это не совсем машина. – Она поискала другой способ подступиться к объяснению. – Когда я строила щит вокруг маглева, эти малюсенькие щупальца впивались в стену. Я чувствовала их и чувствовала, что Кроткий Клинок вовсе не нацелен разрушать. Скорее он хотел созидать.

– Но что он хотел созидать? – очень тихо спросил Фалькони.

– Что угодно или все на свете. Тут что мои догадки, что твои.

Они оба на минуту притихли.

– Забыла тебе сказать. Хва-Йунг собиралась в криосон, как только усыпит Грегоровича.

– Значит, остались только ты и я, – произнес Фалькони и приподнял пакет, словно это был тост.

Кира слегка улыбнулась:

– Да. И Морвен

– Ха! Морвен не в счет.

И словно в подтверждение его слов сигнал о входе в сверхсветовое пространство умолк, потом послышалось отдаленное гудение – «Рогатка» включила марковский двигатель и покинула нормальное пространство.

– Поехали! – сказал Фалькони и покачал головой, будто все еще не веря в реальность происходящего.

Кира все смотрела на пострадавшее деревце.

– Сколько ему лет? – спросила она.

– Поверишь ли – почти триста.

– Не может быть!

– Оно выросло на Земле в начале нынешнего тысячелетия. Получил его от одного парня в уплату за перевозку груза. Он не понимал, насколько оно ценное.

– Триста лет…

Непостижимое число. Дерево было древнее, чем история заселения космоса. Оно уже росло на Земле, когда не существовало колоний на Марсе и Венере. Когда еще не было ни исследовательских станций за пределами низкой земной орбиты, ни тем более кольцевых обитаемых станций.

– Ага. – Лицо Фалькони потемнело. – А эти палачи в сапожищах его выдернули. Не могли просто просканировать.

– Хм… – Кира все еще вспоминала о том, как Кроткий Клинок встрепенулся на станции «Орстед», – как он вдруг осознал, ради какой цели появился или был создан. Не могла забыть ощущение, когда бесчисленные, тонкие, как нити, щупальца стали просачиваться в плоть станции, дотрагиваясь, отрывая, строя, постигая.

Кроткий Клинок – нечто большее, чем оружие. В этом она была теперь уверена. И из уверенности родилась мысль, которую Кира не сразу решилась высказать. Она не знала, получится ли, но хотела попытаться. Тогда бы она смогла менее враждебно относиться к самой себе и чужи. Тогда бы она видела в Кротком Клинке не только оружие уничтожения.

– Можно я попробую? – спросила она, протягивая руку к загубленному дереву.

– Что попробуешь? – настороженно откликнулся Фалькони.

– Не уверена… и все-таки хотела бы попытаться. Пожалуйста!

Он пошуршал краем пакета, размышляя.

– Хорошо. Ладно. Только не выкидывай никаких безумных фортелей. В корпусе «Рогатки» и без того хватает дыр.

– Уж настолько ты мог бы мне доверять.

Кира отделилась от палубы и вдоль стены поползла к столу. Подтянула к себе горшок с бонсай и возложила руки на ствол. Кора была шершавая. Пахло свежо и зелено, похоже на морской бриз, колеблющий только что подстриженный газон.

Фалькони пошевелился:

– Так и будешь стоять или…

– Тсс.

Сосредоточившись, Кира велела Кроткому Клинку вбуриться в дерево, но с одним условием, с одной направляющей мыслью: исцелить. Кора, заскрипев, треснула, тонкие черные нити заскользили по стволу. Кира ощупывала внутренние структуры дерева, слои коры (и внешний, и те, что под ним), годовые кольца, твердую сердцевину, каждую тонкую веточку, пружинистые черенки всех хрупких, серебристых листьев.

– Эй! – Фалькони поднялся.

– Погоди, – сказала Кира, все еще надеясь, что «скинсьют» исполнит то, о чем она просит.