По ту сторону звёзд

Сергей, кажется обмотанный двойным количеством бинтов, постоянно лез в разговор и предлагал мелкие дополнения, которые, на проверку, оказывались не такими уж неуместными. Постоянная связь с медотсеком, организованная его супругой, кажется, предоставила ему некую отдушину. Он больше не чувствовал себя балластом, который дожидается гибели, запертый в железной коробке. Похоже, что он, так же, как и Борис, винил себя за ошибки. Если бы он действовал по-другому, то сейчас они бы с интересом изучали инопланетные технологии на Лунной базе, а не шли в последний бой. Но история не терпит сослагательного наклонения. Они сделали то, что сделали. И расхлёбывать тоже им. Вот Сергей и рвётся в бой, заглушая свою гипертрофированную совесть. Богдан Волоцкий, капитан «Ювета», возглавлял штаб с русской стороны, Роберт Фром — с американской. Командовавший «Либерти», он тяжело отреагировал на потерю корабля и доброй трети экипажа. С мрачной решимостью, он, похоже, собирался пожертвовать шестью АтАвскими эсминцами, но забрать с собой хотя бы один матарский корвет. Размен, надо сказать, не в их пользу. Если бы удалось повредить крейсер, тогда скатертью дорога, а в противном и, наиболее вероятном случае, уж извольте сделать всё, чтобы сберечь людей. Это ещё не конец войны.

* * *

Богдан оперся локтём о стол и устремил взгляд в вечность. Не хотелось больше думать. Ни о чём! Но помимо его воли, в голове вновь и вновь прокручивался план даже не сражения, а так — огневого контакта. А значит, нечего тянуть. Пора идти на мостик и запускать в действие обратный отсчёт. Плотный капитанский скафандр вошёл в кресло, как влитой. Ремни безопасности скрестились на груди и поясе, подголовник зафиксировал шею, и кресло подвинулось вперёд к сложной системе мониторов и клавиатур. Сейчас по всему кораблю, по всему флоту, тоже самое проделывали тысячи людей. Те, кто не принимал непосредственного участия в военных функциях, заняли свои места безопасности и активировали маленькие экраны. На них будет транслироваться схематичный ход боя и состояние систем корабля. На случай, если придётся эвакуироваться, что бы человек разбирался в ситуации снаружи, и ситуации внутри.

На самых дальних, и самых нечётких, сканерах появилось вражеское копьё. Именно так с виду можно было описать их строй. Впереди семь корветов, выстроившихся острым треугольником. В центре два фрегата, а сразу за ними два тяжёлых крейсера. Транспорты и три повреждённых корвета сейчас шли позади всех, но Богдан не сомневался, что в случае чего тяжеловесы расступятся, пропуская самую уязвимую часть эскадры под свою защиту.

Земной флот выбрал, кажущуюся сумбурной, конфигурацию «сфера». Словно капля воды, они попробуют упасть на кончик копья, и стечь с двух его сторон к основанию. Фактически, они вломятся во вражеский строй на умопомрачительной суммарной скорости в одну десятую световой. И это тоже должно было помочь, ведь выстрел корвета, или эсминца, из пушки гаусса, быстрый сам по себе, станет на тридцать тысяч километров в секунду разрушительней. И экипажи сделают всё, чтобы единственный выстрел стал для одного, или даже двух кораблей, последним. «Ювет» и фрегат, вооружённые дальнобойными лазерами, попробуют добить подранков, старых или новых. На большее, их импровизированный объединённый штаб всея человечества, не рассчитывал. И до часа Икс оставалось всего десять минут.

* * *

— Ваз, что там у тебя?

— Заходят в лоб. Предлагаю «Коготь».

— Поддерживаю, — Код откинулся назад, и с улыбкой стал наблюдать за потугами земного флота. Этот манёвр, в учебниках описанный, как «встречный удар», применяли на заре космической эры. Тогда он действительно был в новинку и работал, пока против него не разработали дюжину контрмер. Самым надёжным решением был «коготь» — вариант построения, подобный воронке, или растопыренной лапе хищного зверя, с длинными когтистыми пальцами. Причём, выполнялось перестроение в самый последний момент. Тогда большинство выстрелов противника уходило в пустоту, а сам он оказывался под многосторонним обстрелом. Словно попадая в пасть огромной морской рыбе «Бучун», о которой ходили легенды, но которую никто никогда не видел.

— Через две минуты начинаем.

— Принято, сын. Капитан, вы всё слышали.

— Да, господин.

Жалкая армада примитивных судов неслась навстречу, заняв в пространстве подобие сферы. Спереди шли более крупные корабли, в количестве шести штук и построением шестиугольник. За ними, дополняя и заканчивая объёмную фигуру, тринадцать мелких и один относительно крупный звездолёт. Когда до контакта осталось десять секунд, матарские фрегаты и корветы, подчиняясь полученным от искинов траекториям, расползлись во все стороны. Крейсера остались основанием воронки.

— Залп! Пять. Четыре. Залп! Два. Один… Есть максимальное сближение. Есть поражение целей. Оценка ущерба… Святой император!

— Что такое?!

— Господин… В последний момент два уцелевших передовых корабля сместились…

— Ну! Кто пострадал?!