По ту сторону звёзд

— Господин, два транспорта получили критические повреждения. Обновляется… Три повреждённых корвета получили новые удары. Два из них не отвечают на запросы.

— Плевать на корветы! Кто подпустил их к транспортам?! Я спрашиваю, КТО?!

— Господин, мы не ожидали самоубийственной атаки…

— Ваз, была ли возможность защититься?

— Думаю, что не в этот раз, отец. Предполагай мы заранее…

— Потери противника?

— Полностью выведено из строя — восемь кораблей. Остальные получили удары средней тяжести.

— …Хорошо, но больше я от вас просчётов не потерплю. Эти — пусть драпают. Сбрасываем скорость, нужно разобраться с потерями.

— Слушаюсь, отец.

* * *

Момент боя был так краток, что человеческий разум не был способен его уловить. Они мчались на врага, все цели были заранее определены, но когда чужой строй стал резко меняться, пришлось импровизировать. Гауссовы пушки не успели провернуться в своих осях, и большинство выстрелов ушло в бесконечность. Только те корабли, что шли дальше всех, перенаправили стволы на запасные цели, обрушив несколько десятков тяжёлых болванок на уже покалеченные корабли. Туда же ушли лазерные импульсы. Лишённые передней брони, и, похоже, передних генераторов щитов, они получили чудовищные, испепеляющие целые палубы, попадания. От трёх грозных машин остались лишь покорёженные куски. А ещё Роберт Фром исполнил задуманное. Положив на алтарь своей мести ещё четыреста жизней. Забрав с собой сто, двести, а может, десять тысяч врагов. Большие грузовики могли тащить как пехоту, так и дроидов. А может вообще сельхоз оборудование. Прол был уверен только в том, что это транспортные корабли.

Сергей рассматривал изображение с внешних камер. Двенадцать раненых бойцов земного флота бросали на верную смерть восемь своих товарищей. Изрытые лучами, продырявленные многотонными чудовищными снарядами от носа до кормы, они уносились прочь по ломанной траектории. Возможно, несущие в себе ещё живых членов экипажа. Которых можно было спасти, если не уходить сейчас по дуге, бросаясь в погоню за прорвавшимся врагом. Сильнейшее чувство вины, ощущение, что они поступают неправильно, охватило Сергея и половину команды «Ювета». Другая половина сейчас валялась в медотсеке, в коридорах, на переоборудованном складе. И Мерти, возглавлявшая медицинскую службу, только успевала помогать то одному, то другому. Без жертв не обошлось. Двадцать один мешок с трупами, такова цена их экипажа за небольшую, но всё же победу. Иначе, соотношение пять к восьми, и назвать было нельзя. По правде сказать, никто не надеялся, что удастся пробить хотя бы щиты. А вот оно как обернулось. Больше так везти не будет, уж в этом майор был уверен.

Опёршись здоровой рукой о стену, Сергей поковылял из своей каюты. Жена запихнула его сюда, сказав, что жить будет, и нечего занимать место в медотсеке. Помаргивающая лампа, перекошенный люк, искрящая стена напротив, у которой возился один из техников. Носителю досталось семь попаданий. Мощь тяжёлых крейсеров обезоруживала. Земле просто нечего было противопоставить им в открытом бою… Треть пути до мостика пройдена. Особые трёхмерные лифты сейчас не работали, хотя один обещают вернуть в строй уже вечером. Придётся топать на своих двоих. Ничего, ему не привыкать. Главное сжать зубы посильнее, тогда, глядишь, и не заорёшь от боли. Прокручивая раз за разом запись боя у себя в голове, Сергей искал уязвимости, и не находил их. Высокоскоростная камера, делающая тысячи кадров в секунду, поймала слегка размытое изображение двух огромных кораблей. Километровые туши ощетинились направленными в их сторону стволами, каждое длиной с канонерку… Вот чёрт, впереди аварийная лестница. Так, ухватился за поручень, подтянулся, скривился от боли в груди. Следующая ступенька. Думай, думай! Как их завалить?! Загнать, как мамонтов, не выйдет. Во-первых, не хватит загонщиков, во-вторых, мамонты не отстреливались. Выкопать яму и заманить в неё? Опять же, это расчёт на тупость чужого адмирала. Значит отпадает.