По ту сторону звёзд

Ввалившись в рубку с тяжёлым дыханием курильщика, Сергей прислонился к стене. Капитана не было на месте, у него смещение позвонков и возможная парализация. Над ним колдует Мер, она у нас волшебница, вытащит. Его кресло занимал Анатолич, который, похоже, уснул. Люди на мостике перешёптывались, лишь бы не разбудить этого человека. Он несколько часов возглавлял штаб, организовав обмен техниками, инженерами, запчастями, лекарствами. Маленькие челноки сновали по флотилии, стыкуясь с уцелевшими шлюзами, а в паре случаев, извращённо передавая коробки из рук в руки повисшим на тросах членам экипажа. Неудивительно, что такая нагрузка вымотала старика. Нужно было занять его место, отправив того спать в каюту. На все возражения о состоянии Сергея, отвечать, что болит у него не голова, а другого органа капитану не требуется. Так и сделав, майор проводил взглядом грузную фигуру Бориса, шаркающую к люку, а сам запросил данные по эскадре. Они уже завершили разворот, и, решив больше никого не бросать, плелись со скоростью самого медленного участника. Нужно связаться с ним в первую очередь, и уточнить сроки ремонта. Двигатели сейчас были важнее пушек.

* * *

Корабли тяжело отрывались от пустоты. Пятнадцать машин, созданных руками дроидов и человека, выбрасывая в космос звёздную плазму, уходили к маленькой красной планете. Удобное расположение вблизи астероидного пояса, пригодность для колонизации — она просто обязана быть населённой, или иметь военные базы. А значит, представлять угрозу, если оставить её в тылу. Потери и так превысили расчётные, а они ещё даже не подошли столичному миру. Два транспорта хоть и не были уничтожены полностью, но врезавшиеся в них тяжёлые болиды, оставили глубокие раны и разворотили все внутренности. На месте было убито три тысячи солдат и офицеров. Ещё триста, так и не дождались медкапсулы. Были сплющены штурмовые дроиды, передвижные генераторы щитов, мобильные пушки. Почти треть от всего арсенала! Три часа вся доступная техника перегружала людей и броню в два оставшихся корабля. И то всё не влезло. Пришлось утрамбовать на оружейные склады в крейсерах.

Изуродованные корветы пришлось бросить в том виде, в котором они остались после боя. Поисковые команды вытащили лишь тринадцать выживших, с того корабля, который всё-таки смог ответить на запросы флагмана. Больше найти никого не удалось. Только трупы. Потеря трёх самых слабых кораблей, по классификации военного флота, не сильно скажется на шансах землян. Они как были нулевыми, так и останутся. Но удар по молниеносным планам был нанесён ощутимый. Теперь они стали больше походить на классическое вторжение в неизвестную систему. С медленным продвижением, разведкой, массированным огнём даже по одиночным целям. Никаких наскоков прямо с марша. Только осада по всем правилам.

Вперёд ушли два корвета дозорных, вверх, назад и в стороны, по одному. Остальные окружили транспорты в самом центре построения. Крейсера, пожертвовав скоростью, раскрутили спираль, готовые в любой момент закрыть своей непробиваемой тушей любое направление. Теперь, вплоть до четвёртой планеты, на их пути не было ничего крупного, заметного в корабельные телескопы. Несколько небольших астероидов, пересекающих десятимиллионную зону вокруг них, отслеживали, но вероятность постоянных шахт землян была очень мала. Не тот размер у этих камней. Искины отметили на звёздном небе несколько квазипланет, диаметром от сотни до девятисот километров. Вот там постоянная шахтёрская колония просто напрашивалась. Но сейчас они были очень далеко, с той стороны светила.

Код отдыхал в бассейне. Он погрузился в него расслабить голову, и тёплые эндорфинные и сератонинные волны разбивались о берег бессознательного. Искин взял на себя несвойственные ему функции, контролируя первичные импульсы его мозга. Он ускорил обмен кислородом и углекислым газом, расслабил мышцы и нормализовал ритм сердца. Параллельно, сознание Кода лежало на бесконечном пляже с серебристо желтым песком. И зелёное море, лёгкий бриз, колышущиеся деревья — всё успокаивало расшатанные нервы. Лидер, которого подданные могут звать великим, не проявляет свои эмоции. Он всегда спокоен, рассудителен, ни один мускул лица не дрогнет. Глаза ясны и смотрят прямо. Половину жизни Код был таким. Но событие, о котором грезили его предки — получение в своё полное распоряжение густонаселённого развитого мира, подкосило его самообладание. За последние два дня он слишком часто повышал голос и срывался на офицерах. Это могло поставить под вопрос его авторитет. А это первый камень на весы поражения.

* * *