По уши (ЛП)

На стойке появляется их кофе. Рей уговаривает себя, что то, как белокурая бариста улыбается Бену и то, как откровенно разглядывает его задницу, когда он поворачивается снять крышку со стакана — абсолютно не её дело. А-б-с-о-л-ю-т-н-о. Ещё она говорит себе, что как бы не было любопытно узнать всё до мельчайших подробностей о его матери, на скольких языках он говорит, и любит ли тюльпаны — вся эта информация определённо выходит далеко за рамки их общения.

Так что она просто прочищает горло и произносит:

— Что ж. Это было забавно.

Он отрывает взгляд от своего стакана.

— Фиктивное Свидание по Средам подошло к концу?

— Ага. К концу. Отличная работа, коллега. До следующей недели ты свободен.

Рей втыкает соломинку в свой напиток и делает глоток, чувствуя, как во рту взрывается сахар. Что бы она ни заказала — это до омерзения вкусно. Наверное у неё уже развивается диабет, пока она говорит:

— И знаешь, спасибо, что купил мне еды на три дня.

Он немного колеблется, а потом кивает. И просто мягко улыбается, глядя на неё сверху вниз. Не так, как улыбнулся бы обычный человек, но всё же.

— Пожалуйста.

Несколько часов спустя, когда она слушает Тэйлор Свифт и жуёт неоправданно дорогое печенье, оценивая тесты старшекурсников (которые, судя по всему, станут весьма сомнительными биологами), она понимает, что берёт телефон и ищет статью на Википедии о послах США в Нидерландах.

***

— А где ты родилась? — неделю спустя спрашивает Бен, пока готовятся их бейглы.

Сегодня в кофейне не слишком людно. Войдя в помещение, они прошли мимо доктора Акбара, и Рей почти уверена, что ярко-рыжий проблеск, который она видела вдалеке, был волосами Хакса. В общем, жаловаться не на что.

— В Ливерпуле, — врёт она.

Это довольно безобидная ложь. Практически полуправда. И, честно говоря, существует вероятность, что Рей всё же родилась в Ливерпуле. Хотелось бы оказаться из родного города Битлз.

— Когда ты переехала сюда?

— Шесть лет назад. Чтобы поступить в университет.

— Почему в Штаты?

Были причины. Их слишком много, чтобы перечислять.

— Поездку полностью оплатил университет.

Бен немного возится с картонным подстаканником.

— Ты часто туда приезжаешь? Я имею в виду, домой.

Рей слизывает с трубочки взбитые сливки и удивляется, замечая, что он сразу же отводит взгляд.

— Нет.

Никогда. Она ни разу туда не вернулась и не жалеет об этом.

— Ты планируешь поехать домой, когда получишь степень доктора философии?

— Нет. Если всё получится, то нет.

И даже если не получится. Там не мой дом, — не произносит она.

Бен кивает, по-видимому удовлетворённый ответом, и делает глоток кофе.

— Твой любимый цвет?

Рей открывает рот, чтобы сказать ему… сказать, что её любимый цвет гораздо красивее его «чёрного». Вообще-то её цвет…

Это…

Чёрт.

Он понимающе смотрит на неё.

— Трудно выбрать, да?

— Их так много.

— Угу.

— Я, наверное, выберу… голубой. Светло-голубой. Нет, подожди. Он не настолько мне нравится.

— М-м.

— Допустим, белый. Да, белый.

Бен цокает языком.

— Знаешь, не думаю, что меня это устроит. На самом деле белый не является цветом. Это сочетание всех цветов вместе взятых…

Рей наклоняется и не слишком-то нежно щиплет его за мягкую часть предплечья.

— Ой, — произносит он, явно не испытывая боли. Хитро улыбаясь, он поворачивается, чтобы взять у бариста их бейглы.

***

В третий раз они встречаются едва наступает сентябрь, но в воздухе уже витает запах ранней осени. Рей видит Бена, заходящего в кофейню, и сразу же всё понимает.

Он в чертовски паршивом настроении.

Джесс однажды рассказала ей историю о Бене — он швырнул чашку Петри* в стену и вдребезги расколотил. То ли от того, что окрашивание не дало никаких результатов, то ли электронный микроскоп нуждался в ремонте, то ли ещё по какой-то пустяковой причине. Рей с трудом подавляет желание залезть под стол.

Всё в порядке, — говорит она себе. — Это того стоит. Хакс не звал тебя на свидания целую вечность, но помогает с проектом и почти к нему не придирается. Первый, второй и даже третий курс слишком тебя боится, чтобы красть твои реактивы, значит больше не нужно запихивать их в рюкзак и забирать домой на выходные. И у тебя есть первоклассная бесплатная еда. Так что, всё в полном порядке.

Она выдержит Бена Соло — даже Бена Соло с дерьмовым настроением. По крайней мере, десять минут.

— Бен, — зовёт она, сидя за столиком, потому что он, кажется, не замечает её. — Я здесь.

Он поворачивается, как только она его окликает, и идёт к ней — буквально сама угрюмость. Пока он приближается Рей делает глубокий вздох, изо всех сил заставляя себя успокоиться.

— Как дела?

— Нормально. — Его тон резок, а выражение лица напряжённее, чем обычно. На нём красная клетчатая рубашка и джинсы, он такой… такой большой, что Рей задумывается, шьёт ли он себе одежду на заказ. Его волосы… не то что короткие, но короче, чем на прошлой неделе. Кажется немного сюрреалистичным, что они с Беном Соло находятся в таких обстоятельствах, где Рей может отследить его настроение… и стрижки. Тем не менее, с ними это действительно происходит — здесь и сейчас.

Она сама сделала этот выбор.

— Готов выпить кофе?