По уши (ЛП)

— Непросто, когда тебе тридцать восемь. Вот послушай. — Он… ну да. Всё ещё почёсывает свою дорожку волос на животе. — Будь готова к тому, что у тебя будут сдавать колени, может даже спина, и ты будешь задыхаться, поднявшись всего на один этаж. Ты глотаешь Адвил, как будто это Тик-Так. И тебе необходимо как минимум восемь часов сна, чтобы хоть как-то функционировать и не задавить соседскую собаку, когда выезжаешь с подъездной дорожки. Но твой чертовски горячий бойфренд хочет попробовать что-нибудь новенькое во вторник в час ночи, и что ты ему скажешь? Ты не можешь ему отказать. Ну, так-то можешь, но…

По счастливо улыбается и смотрит в свою кружку, а Рей…

Она просто хочет утопиться в своей тарелке с хлопьями. Но поскольку это физически невозможно, она бы предпочла, чтобы По заткнулся и что-нибудь надел. Хоть что-нибудь. Футболку, халат. Да хоть бы обмотался бумажными полотенцами.

— Конечно. Эм, может быть, мне…

— Ты с Беном такая же? Вы же, миллениалы, все так делаете. Изощрённый тактический ход, чтобы избавиться от нас, стариков. Затрахать до смерти в будний день! У нас теперь вторник — это, типа, новое воскресенье, да? — Он усмехается, машет рукой и фыркает в свой кофе. Похоже, он не замечает, как Рей внезапно напрягается. — Впрочем, кого я пытаюсь обмануть? Чёртов Бен! Этот говнюк, поди, может трахаться всю ночь напролёт, с этими своими смузи из пророщенной пшеницы и семян чиа, которые он хлещет со старших классов. Готов поспорить, что между делом он только прерывается на то, чтобы ответить на имейлы по работе. Слушай… — По смотрит на Рей огромными счастливыми глазами, — он ведь тебе сказал?

Она сглатывает застрявший в горле ком.

— Эм, сказал?..

— Ну да. Сказал?

Рей понятия не имеет, о чём это По, но, явно, Бен ничего ей не говорил.

Скорее всего.

Потому что они с Беном уже целый месяц не разговаривают. Вернее, три недели, четыре дня и четырнадцать часов, и это такой лютый пиздец — считать сколько времени они не виделись. И ещё больший пиздец, что это время не может притупить её боль. Плевать, что Рей с головой в работе, что пять её нокаутированных мышей весят слишком мало, чтобы включить их в экспериментальную группу, что крайний срок сдачи рукописи, который установила доктор Холдо, истекает менее, чем через две недели. Плевать, что лучшая подруга Рей, с которой они сто лет не виделись, так увлечена своим парнем, что не нашла времени встретиться и поболтать. Что хозяин квартиры дал им понять, что в следующем году им стоит поискать другое жильё. Что её поставили на пост председателя комитета по связям с общественностью в «Ассоциации женщин с научной степенью», даже не спросив хочет ли она этого. Плевать, что её велосипед буквально разваливается на части, даже пришлось склеить его скотчем, и где-то надо будет наскрести денег на новый.

Плевать, что она всю ночь не могла уснуть, вернувшись из Бостона.

У неё так много насущных проблем, что пробирает на истерический смех, но в груди постоянно живёт какое-то острое чувство, которое заставляет её ощущать ко всему безразличие.

Так что, нет. Бен ничего ей не говорил, хотя Рей видела его в коридорах, на семинарах, даже на защите диссертации Джесс, с тех пор как… это случилось. Бен ничего ей не говорил, просто игнорировал её, если не считать того раза, когда он проходил мимо клеточной лаборатории. Он тогда шёл вместе с доктором Хеккерсом, а Рей ждала, когда освободится CO2 инкубатор.

Бен тогда кивнул ей и сказал тихим мягким шёпотом: «Привет, Рей», а после вернулся к разговору о вытяжном шкафе или что-то вроде того, а Рей уверовала, что её сердце расколется и разлетится внутри на мелкие кусочки.

И всё-таки она не умерла.

Рей прочищает горло.

— Сказал о чём?

— О гранте. Вчера вот узнали. Мы подозревали, что есть большая вероятность, но не были уверены насчёт выплат.

— Оу. Ну да.

— Это круто! Хотя он самый ужасный из соисследователей, которые у меня были. Так ему и передай.

Рей улыбается из-за ухмылки По, как будто именно такой реакции он и ждёт, и старается не выглядеть слишком удивлённой. Это… Боже, прошло уже несколько недель, а она понятия не имеет, почему Бен до сих пор не сказал своему старому другу, что они с Рей больше не встречаются.

Хотя Рей сама-то не смогла себя заставить рассказать Финну о том, что произошло в Бостоне. И в кабинете Бена. Так что…

— Верно. Это круто.

— Ну так. Грант офигенный! И ещё виртуальное моделирование, ты можешь в это поверить? Мне почти не терпится приступить к работе.

— Не сомневаюсь. — У По такой восторженный вид, что Рей бы подошла к нему и обняла. Если бы он не был бывшим членом её комиссии и к тому же голым. — Правда, поздравляю. Ты наверное на седьмом небе от счастья?

— Так и есть. Слушай, а может отпразднуем это все вместе? Вчетвером. Когда…

И как же на удивление вовремя из спальни Финна доносится неразборчивый вопль. По и Рей одновременно поворачиваются к двери комнаты.

— Что это было?

— Не знаю. Думаешь, он…

Финн снова подаёт голос, на этот раз чуть внятнее.

— Это он так… кричит, чтобы ему принесли кофе?