По ветру

– Ну, Изочка, я думала не о том, как сильно его люблю, и даже не о том, сможет ли он меня содержать – времена такие были, да и мы молоденькие – какое содержать, прорвемся как-нибудь! Я думала: кем я себя ощущаю? Красивой девушкой – да, звездой – ой, тогда до этого было далеко! Счастливой невестой? Вполне, но это все не главное. Я ощущала себя собой. Не его придатком или половинкой – такая чушь это, Изочка, аж воротит, когда слышу эти бредни про неполноценность человека как единицы! Я не была с ним беспомощной девой в беде, не была той, кто без него не выживет. Я была собой. Илья ни разу в жизни не допустил того, чтобы я ощущала себя иначе. Так что я выиграла джек-пот, побыв на мгновение злостной эгоисткой. Но по-другому я бы не смогла. Раствориться в ком-то, потеряться, играть или жертвовать своими делами – зачем такое замужество? Любовь любовью, но идти нужно параллельно. Просто одной дорогой, Изочка. Так, чтобы каждый из вас свои шаги делал, а не болтался на шее безвольным праздничным бантом.

Так просто все звучало и в то же время сложно. Мишка ощущался джек-потом в жизни Белки: он умный, красивый, целеустремленный. Он бережет ее, любит, заботится. Они схожи во многих вещах, смотрят в одном направлении – как говорят. Но все это относится к Изабелле – хорошей дочери, образцовой невесте и талантливой тихой девушке. Вот только с каждым днем Белка все меньше ощущала себя таковой. Если главное – быть собой, то этот раунд она проиграла. А значит – продула и всю игру, спустила лучшие годы на подобие счастья. Вот со Змеем она оставалась Белкой: говорила что думала, не притворялась, не старалась изо всех сил. Сравнивать, конечно, грустно: с Мишей она вместе жила, а со Змеем даже именами не обменялась реальными. Но не мужчин сравнивала Белка, а себя с ними. Себя с самой собой.

– Вы так задумались, – вкрадчиво вклинилась Ирина в поток хаотичных мыслей, – что я начинаю беспокоиться, как бы не сказала лишнего.

– Нет-нет, вы сказали все очень правильно.

– Но не торопитесь с выводами. Дайте этим вопросам настояться, а ответам – созреть. Свадьба ведь не завтра, верно?

– Возможно, это решило бы все проблемы. – Белка сделала глоток кофе, который остывал слишком быстро для ее сегодняшнего замедленного состояния. – Очень сложно понять, чувствую ли я себя собой рядом с Мишей, когда я и без него не могу разобраться, где в этом ворохе привычек, ролей и эмоций я сама.

– Многие всю жизнь тратят на эти поиски. Но я уверена, что в вашей жизни есть моменты, когда вы действуете импульсивно и смеетесь по-настоящему. Вот это и есть вы. Когда не думаете – хоть и звучит это немного некрасиво.

– С Ильей вы не думаете?

– Я не думаю о том, как выгляжу. О том, что подумает обо мне он, его семья или друзья. Потому что он знает меня всю, даже самые странные и страшные грани – я же не скрывала их. Так что он всегда уверен, что я не совершу ничего непростительного или криминального, а я уверена в том, что он будет на моей стороне – гордо подняв голову, всем вокруг показывать, что это – его неповторимая супруга.

Белка готова была простить всю взбалмошность Ирине после этого разговора. Не сказав почти ни слова о своей ситуации, она получила все ответы и подсказки. Лишь в одном месте она была собой – в бракованной випке «О май Гат!». Может, она сама была бракованной, но Змей знал о ней все: ее страхи и мечты, маски и любовь к ромкомам, он знал, что впереди маячит свадьба и все так же ждал ее у стены. Ждал ли?

– Ирина, вы простите мой побег? Зайдите в шоурум – там Лиза все для вас подготовила, и, если нужно, я встречусь с вами в любой день. Но сегодня мне необходимо быть в другом месте.

– Если там вы будете улыбаться – только не вот этой искусственной улыбкой, которой вы меня встречали, ладно? – то я прощу вам что угодно, Изочка. Бегите. Я счет сама оплачу – пусть у вас сегодня будет удачный день во всем.

Одно случайное утро перевернуло все вверх дном: Ирина казалась самым ненавистным человеком (после самой Белки, конечно, – себя она за последние месяцы сожрала до костей), а сейчас была феей-крестной, не иначе. История со Змеем отдавала горечью разочарования и мигала закрывающими титрами, а теперь Белка мчалась в «О май Гат!», надеясь разве что на чудо. Целый месяц тишины с ее стороны стены. Приходит ли Змей теперь? Дождался ли ее? И вообще – настолько ли он нуждался в этом фарсе, как она?

Белка влетела в ресторан, словно всю дорогу бежала: щеки алели, волосы ветер небрежно зачесал назад, дыхание сбивалось, а глаза суетливо искали опоры. Но нашли очевидное нежданное – Агату.

– Белка, ты здесь как? Мы еще открыться толком не успели даже…

До обеда вечность – Белка поняла это, лишь заметив пустые столики и тишину в ресторане. Она не подумала о времени, ведь главное – действовать, как хочется, да? И вот теперь ей нужно было что-то сказать Агате, а еще – продержаться несколько часов.

– Сбежала от клиентки. – Она развела руками и, шагнув поближе, поцеловала Гатку в щеку. – Можно я сегодня поживу у вас в випке?